Сборник эссе

Подробности
Опубликовано 06.12.2022 22:41

Тальковский Всеволод Георгиевич

1932-2007

 

К 9 0 - Л Е Т И Ю М А С Т Е Р А

 

С Б О Р Н И К Э С С Е

 

 

 

 

В буклете собраны воспоминания к 90-летию Мастера

его коллег, учеников, соратников, а также интервью и архивные материалы.

 

С течением времени данный материал будет расширяться, переоформляться,

пополняться найденными фотографиями и кальками,

эскизами и акварелями, новыми статьями и воспоминаниями

о творчестве Архитектора Всеволода Георгиевича Тальковского.

 

Рассматриваю этот буклет как первое издание.

С уважением,

Д. М. Стоянов

 

8-е декабря 2022-го года

 

 

 

ВВОДНАЯ СТАТЬЯ

 

Творческая характеристика

профессора В.Г. Тальковского

 

За годы своей творческой и педагогической деятельности Всеволод Георгиевич достиг значительных успехов. Он является признанным мастером архитектуры, известен как автор многих значительных построек в Москве и за рубежом. Являясь одним из ведущих преподавателей МАРХИ, Всеволод Георгиевич продолжал лучшие традиции педагогов Московской архитектурной школы. Используя многолетний творческий и научный опыт, он новаторски вёл педагогическую работу на кафедре Живописи, которую возглавлял 20 лет. По его инициативе была создана учебная архитектурно-проектная мастерская, где широко использовалась современная компьютерная техника, наглядно демонстрировался творческий подход в решении архитектурных задач, методы акварельной техники, что определяло высокий уровень его занятий.

 

За годы работы в институте Всеволод Георгиевич внес значительный вклад в подготовку молодых архитектурных кадров, и его педагогическая деятельность заслуженно получала высокую оценку студентов и преподавателей МАРХИ. Более 60 выпускников его учебной архитектурно-проектной мастерской защитили диплом и стали архитекторами.

 

В. Г. Тальковский человек необыкновенной работоспособности и творческой отдачи, активно занимался общественной деятельностью. Он являлся членом Союза архитекторов Москвы и Союза художников Москвы, лауреат ряда всесоюзных и международных конкурсов по архитектуре и живописи. Ассоциированный член Института Американских Архитекторов.

 

Большая творческая энергия, талант организатора и педагога, высокая эрудиция и человеческое обаяние снискали Всеволоду Георгиевичу непререкаемый авторитет среди коллег по работе, студентов и сотрудников института.

 

Кудрявцев Александр Петрович

 

Академик РААСН, член САР, ректор МАРХИ 1987 – 2007 гг.,

Народный архитектор Российской Федерации; Заслуженный архитектор Российской Федерации; академик Международной академии архитектуры (г. София, Болгария), почётный член Американского института архитектуры, почётный член Французской академии архитектуры, почётный член Международной академии архитектуры стран Востока, почётный доктор и профессор ряда зарубежных и отечественных архитектурно-строительных вузов, Вице-президент Европейского общества культуры, сопредседатель Комитета по валидации архитектурных программ ЮНЕСКО и Международного Союза архитекторов, почётный строитель Москвы, почётный архитектор России.

 

 

 

ВМЕСТО ЭПИГРАФА

Время идёт и его течение

превращает рассказы в воспоминания.

/перефразируя Ираклия Андроникова/

 

От составителя

 

Мастер-Тальковский помог многим найти своё призвание, научил созидать, привил тонкий вкус и развил в каждом своём ученике «Любопытство профессии». Тальковский был настоящим профессионалом своего дела, гениальным архитектором и весьма многогранной личностью. Вспоминая своего наставника, говорим: «То был учитель, воспитывавший примером и опытом». Он работал всегда, с шести утра был уже на ногах и делал зарисовки, каждодневно проводя свою линию и словно убеждая — «вложи в работу мысли и душу, отдай её вместе со своим талантом».

 

Всеволод Георгиевич Тальковский — заслуженный архитектор России, кандидат архитектуры, профессор, член-корреспондент РААСН, член Союза московских архитекторов, член Союза художников, ассоциированный член Института Американских Архитекторов, заведующий кафедрой Живописи МАРХИ с 1987 по 2007 годы. Он приобрел широкую известность как архитектор-практик, имея за плечами огромное количество знаковых построек, таких как: «Президент-отель», Комплекс Международных банков на Новокировском проспекте, здание РАО РЖД, зарубежные посольства, представительства нашей страны, подмосковные посёлки и многие другие проекты и объекты.

 

Он одновременно занимался проектированием крупных объектов и вел педагогическую деятельность в МАРХИ. Всеволод Георгиевич создал экспериментальную учебно-проектную мастерскую при кафедре Живописи, в которой студенты под его руководством осваивали архитектурное проектирование, имея уникальную возможность получать теоретические знания, применяя их на практике. Наряду с архитектурной и педагогической деятельностью Тальковский был признанным мастером в области живописи и графики. Он оставил после себя колоссальное творческое наследие, находящееся во многих частных коллекциях. Всеволод Георгиевич открыл путь в светлое архитектурное будущее более чем для 60-ти своих выпускников, большая часть из которых является практикующими архитекторами.

 

Тальковский обладал очень тонким чувством юмора, а также необыкновенной проницательностью. Как непревзойдённый рисовальщик он ощущал характер каждого человека, что прекрасно демонстрировал в своих шаржах. Он часто говорил, что «и проект, и объект, и пейзаж, и вино, и коньяк должны быть приятны человеку».

 

Всеволод Георгиевич является ярким примером выражения «Талантливый человек талантлив во всём». Память о нём монументальна и нерушима, а его вклад в проектирование градообразующих объектов и в архитектурное образование бесценен!

 

_____________________________________

__________________________

______________

 

Данное издание не претендует на строго научную методику подбора материала и линейность повествования о проектах и постройках Тальковского. В нём собраны эссе друзей, соратников, коллег и учеников Всеволода Георгиевича. Иллюстративный материал охватывает работы, созданные в различных организациях: Институт «Гироспорт»; Академия строительства и архитектуры СССР; Моспроект -1; Моспроект -2; Союз Архитекторов СССР; Мастерская Тальковского; Корнышевой, Подъяпольского; Архитектурно-проектная мастерская Тальковского (АПМТ); Объединённые мастерские архитекторов Гришинчука и Тальковского; ФГУП ЦНИИПИ КТЗ (АПМ-2). Некоторые иллюстрации собраны в проектных подразделениях и организациях, с которыми сотрудничал автор: ЗАО «Ривьера»; ООО Итера; ОАО ВНЕШСТРОЙИМПОРТ; ООО ПроектСтройИзыскания. Особую ценность предоставляют, ранее не публикуемые, проектные материалы из созданных В.Г.Тальковским проектных мастерских: ЗАО Капстройпроект и ООО СТРОЙ-КАПИТАЛ Архитектурная мастерская профессора Тальковского.

 

С 90-х годов прошлого века по 2007 год, когда учителя не стало, накопилось огромное количество (порой неразобранного) проектного и иного материала. При попытках систематизации сохранившихся коробок, бумаг и файлов, обнаруживались, ранее утерянные, кальки, плёнки и фотографии Тальковского. Многие из них публикуются впервые.

 

Данный альбом — это первое издание. В дальнейшем данный материал будет расширяться, переоформляться, пополняться найденными фотографиями и кальками, эскизами и акварелями, новыми статьями и воспоминаниями о творчестве Архитектора Всеволода Георгиевича Тальковского.

 

Стоянов Дмитрий Михайлович

 

 

 

 

В. Г. Тальковский

Автобиография

(Написана Тальковским Всеволодом Георгиевичем 7-го марта 2003-го года)

 

Мой первый город – Ленинград (где я родился в 1932 году), которому его сегодняшние горожане резонно решили вернуть первоначальное имя – Санкт-Петербург. Пространства Невы, ее набережные и дворцы, площади и парки, белые ночи и осенние туманы были моими первыми архитектурными впечатлениями.

Так сложилось, что после войны поселился в Москве, где в 1950 году поступил в Архитектурный институт. Мои учителя – Владимир Федорович Кринский, Григорий Алексеевич Захаров, Юрий Николаевич Шевердяев – все трое опытные практики, каждый по-своему, но в результате целостно раскрыли мне профессию архитектора, основы творческой проектной деятельности.

 

Первыми моими проектами и постройками были клубы в городах Славянске на Донбассе и Приднепровске, где еще с времен войны стояли руины, которые требовалось восстановить (1956-1959гг.). Будучи на этих стройках единственным архитектором, пользуясь старым Справочником архитектора, я выполнил все чертежи – архитектурные, конструктивные, механические…

 

После короткого периода работы в Московском институте «Гипроспорт», где приобрел некоторый опыт проектирования спортивных сооружений, поступил в институт общественных зданий Академии строительства и архитектуры, где в это время собралась группа молодых архитекторов – Ю. Гнедовский, И. Пяткин, Л. Соколов, Ю. Шаронов. В экспериментальной проектной мастерской, совместно с И. Пяткиным и Л. Соколовым за короткий срок мною были выполнены проекты нескольких кинотеатров для выставки в Ташкенте, курортного городка под Севастополем. Тогда же совместно со Специальным архитектурно-конструкторским бюро (САКБ) я разрабатывал проекты детских садов и ясель, получивших широкое распространение в московских новостройках.

 

Начало 60-х годов было временем расширения границ Москвы и строительства новых жилых районов на вновь осваиваемых территориях. В 1960 году я был приглашен в седьмую мастерскую Моспроекта для участия в проектировании крупных жилых комплексов на Севере Москвы, вдоль Дмитровского шоссе. С этого времени до 1978 года моя проектная работа была связана с талантливым архитектором – Д.И. Бурдиным, учеником и последователем А.К. Бурова. В 2-3 года на месте пустырей и городских свалок в Тимирязевском районе столицы по нашим проектам был построен по существу новый город на 150 тысяч жителей. Наша бригада под руководством главного архитектора проекта Бориса Алексеевича Шишкина работала в непосредственном контакте с Первым Московским домостроительным комбинатом, возводившим каждый дом за 3-4 недели.

 

В 1964 году, совместно с архитекторами Ю. Гайгаровым и И. Дьяченко, я принимал участие в конкурсе на кинотеатры, в котором мы получили две премии. Один из этих проектов, двухзальный кинотеатр «Ереван», был построен и стал центром осуществленной впоследствии по нашему проекту площади Ованеса Туманяна. За время работы в мастерской №7 были построены здание Конструкторского бюро биофизической аппаратуры, Центральное московское адресное бюро, много жилых домов, детских садов, школ, магазинов, несколько кинотеатров, столовых, комбинатов обслуживания, выполнен ряд конкурсных проектов.

 

В 1968 году перешел в пятую мастерскую Моспроекта-2, где в качестве главного архитектора начал работу над крупным проектом по реконструкции улицы Димитрова и прилегающего к ней района. Во главе авторского коллектива был Д.И. Бурдин – в то время заместитель главного архитектора Москвы. Здесь была осуществлена вся необходимая инженерная инфраструктура, выполнена сложная операция по передвижке ограды и ворот церкви Иоана-Воина XVIII века, реставрация памятников архитектуры, реконструкция ряда капитальных зданий, строительство жилых домов, магазинов «Дом игрушки» и «Гименей» и др.

 

В 1978 году я был назначен руководителем пятой мастерской. В это время главной работой мастерской было проектирование и строительство гостиницы «Октябрьская» – сложного многофункционального комплекса с несколькими входами и вестибюлями, ресторанами, залами для конференций, рабочими помещениями, бассейном на кровле, подземными гаражами и инженерными сооружениями.

 

В 1975 году мастерской был начат еще один крупный проект – комплекс Международных банков, который был разработан на нескольких участках – Крымском валу, на восточной стрелке, на Каляевской улице, Ленинском и Ново-Кировском проспектах. Последний, ныне названный именем академика Сахарова, и стал местом строительства комплекса.

За время работы в пятой мастерской построены жилые дома в Плотниковом переулке и на Сивцевом-Вражке (совместно с архитекторами Ю Милаевым, Л. Корнышевой, Д. Подъяпольским), реконструированы здания в Армянском переулке (Министерство лесной промышленности), на Котельнической набережной – Госснаб, Московская средняя Художественная школа, выполнены проекты развития дома творчества «Суханово», проект создания зоны отдыха в бассейне подмосковной реки Рожайи, проекты административных зданий в Голутвинском и Котельническом переулках. Совместно с Югославским институтом «Энергопроект» (арх. Мандич) в 1983-1985 гг. разработано и осуществлено здание посольства СССР в республике Ботсвана (г. Габороне). Несколько позже сделан проект комплекса посольства СССР в республике Кипр (Никозия) – совместно с архитекторами Л. Корнышевой. Л. Ивановой и Д. Подъяпольским.

 

Продолжая работу над районом улицы Димитрова уже в 1986-1988гг. мастерская выполнила конкурсный проект реконструкции кварталов по Малой Якиманке и Якиманской набережной. Он был отмечен премией Главмосархитектуры. В 1988-1989 гг. запроектирован и завершен строительством спортивный комплекс в Спасоналивковском переулке, разработан проект Посольства СССР в КНДР (г. Пхеньян).

 

В 1989-1990 гг. совместно с архитекторами М. Леоновым и И. Дьяченко в очень короткие сроки запроектировано и построено здание плавательного бассейна по Спасоналивковскому переулку, который завершил новый спортивный комплекс Октябрьского района. Открытые окрашенные металлоконструкции, красный кирпич, перетекающие пространства определили характер фасадов и интерьеров зданий.

 

В 1990 г. совместно с архитектором О. Тальковской получен заказ на проект восстановления села Ланджанист в Араратском районе Армении, разрушенного до основания. Расположенное на южном склоне хребта, на высоте 1700-1900м., это село запроектировано нами с учетом армянской архитектуры, сельскохозяйственного производства, использования солнечной энергии, необходимой в условиях энергетического кризиса в Армении.

 

В 1990-1991 годах совместно с архитекторами О. Тальковской и Т. Барышниковой разработан проект комплексной реконструкции центра города Порхова Псковской области – исторического города с трудной судьбой, понесшего также тяжкие потери во время войны и после нее. Задачей этого проекта является создание градостроительного документа, определяющего принципы охраны, реставрации, реконструкции, нового строительства в историческом городе.

 

С 1988 года преподаю в Московском архитектурном институте, где являюсь заведующим кафедрой живописи и руководителем учебной архитектурно-проектной мастерской.

В 1987 году избран Секретарем (впоследствии вице-президентом) Союза архитекторов СССР. С 1989 по 1992г. член бюро Международного Союза архитекторов.

 

В 1996 году ввел свою персональную мастерскую в Центральный научно-исследовательский и проектный институт курортных, туристских и лечебных зданий Госстроя России, реорганизовав ее впоследствии в архитектурно-проектную мастерскую №2. За период с 1995 года в мастерской выполнено и осуществлено много проектов, основные из которых указаны в перечне проектов и построек. В связи с написанием ряда статей, посвященных архитектуре СССР и России, был ассоциирован в Институт Американских Архитекторов.

 

В.Г. Тальковский

 

07.03.03г.

 

 

 

Тальковский Всеволод Георгиевич и его время

 

Выдержки из статьи «Зодчество: смена эпох. К пятидесятилетию архитектурной "перестройки"», опубликованной в журнале «Новый Мир» 2006, №3. (МИР ИСКУССТВА).

Автор - Новиков Феликс Аронович

 

В том времени были и удачи, и досадные ошибки, в нем остался след творческих усилий многих талантливых мастеров. Как отнестись сегодня к этому наследию? Как соотносится с советским прошлым нынешняя российская архитектура? Каково ее место в современном профессиональном мире?

 

К концу 1954-го мне было двадцать семь. Как почитаемые мастера и как все мои сверстники, я без тени сомнения и с искренним увлечением исполнял проекты, следуя образцам классического наследия, рисуя в натуральную величину шаблоны капителей и карнизов. Сомнений в том, что до конца своих дней мы будем следовать тем же путем, у нас не возникало.

И вдруг как гром среди ясного неба с трибуны кремлевского совещания строителей прозвучала речь Н. С. Хрущева, опрокинувшая наши представления о будущем советского зодчества. Он назвал все наши деяния “излишествами”, и архитекторы подверглись гражданской казни, обвиненные в “расточительстве” народных денег во имя своих тщеславных интересов, в целях создания “памятников себе”.

Как бы то ни было, началась архитектурная “перестройка”. Хрущев сам этим словом определил новое направление. При этом архитекторы, как говорится, вышли из доверия.

“Перестройка” нас обезоружила. Все, чем мы оперировали прежде, — все классическое наследие оказалось под запретом. Надо было искать какие-то новые пути.

 

Конкурсы были первым стимулом к новым решениям.

Прошел конкурс на Дворец Советов, где вторые места (первое не присуждалось) Власов разделил с юными соперниками. Затем последовал конкурс на Дворец пионеров и, наконец, на Дворец съездов в Кремле. И уже шло проектирование 9-го экспериментального квартала в московских Новых Черемушках. И скажу положа руку на сердце, что делалось это с неподдельным интересом, с азартным поиском новых технологий, новых материалов, новых образов, новых архитектурных форм. Во всяческих призывах к “перестройке” говорилось, что архитектура должна иметь “привлекательный внешний вид”. Но что это такое? Какими средствами он достигается? И кто это будет определять? Однако вскорости появились первые постройки, несшие в себе зримые черты обновления.

В 1961-м, специально к ХХII партийному форуму, торжественно открылся Кремлевский Дворец съездов, навсегда похоронивший своим появлением на свет мечту авторов о Дворце Советов. Новая постройка среди бесценных реликвий, как тогда, так и теперь вызывающая критические суждения, продемонстрировала высшее качество строительства, на которое мы были тогда способны, и показала широкий ассортимент импортных материалов и изделий, каких мы прежде не видели.

А еще раньше, когда авторы Дворца пионеров представили Исполкому Моссовета свой проект, исполненный на основе конкурса, кто-то из членов Президиума не без ехидства спросил: “Разве это дворец? Мы что, не знаем, какие бывают дворцы?” И тогда Ловейко сказал в ответ: “На этом примере мы научим вас понимать новую архитектуру!”

Но только давалась она нам отнюдь не просто. К III съезду архитекторов вышла моя статья с вызывающим заголовком — “О границах типизации”. Директор “Моспроекта”, бывший в недавнем прошлом парторгом ЦК партии Магнитогорского металлургического комбината, встретив меня в кулуарах Кремлевского дворца, без тени сомнения заявил: “Типизация не имеет границ!”

 

И все же мы истово бились за свои проекты, и случалось, что не без успеха. Многие тогда рассуждали о жертвенной миссии профессии, оправдывали свое непротивление трудностям социальным смыслом градостроительной политики, наступая, как они говорили, “на горло собственной песне”.

А 1967-м, в канун 50-летия Октября, был взорван дом на юго-восточном углу Нового Арбата, и открылась широкая его перспектива. Спустя недолгое время она завершилась башней СЭВа. Все это было яркой новацией в архитектуре — и социальной, и творческой. Конечно, жертвы и ошибки столь радикальной реконструкции центра, исполненной согласно предначертаниям сталинского генерального плана 1935 года, и тогда были очевидны.

 

… Но как бы там ни было, облик проспекта по-своему являл дух времени, был еще одним материальным воплощением “оттепели”, которой архитектура была обязана Хрущеву, к тому моменту уже отстраненному от власти и пребывавшему “на отдыхе”. А меж тем многие именно им инициированные проекты по инерции воплощались в жизнь. И новосибирский Академгородок, и курортный комплекс в Пицунде, и подмосковный Зеленоград — все это зачиналось и утверждалось в годы его правления.

Но главное, конечно, не в этом. Оно в том, что каждое из этих и других начинаний, исполненных в 60-е и 70-е годы, помимо творческого своего содержания было наполнено новаторским гражданским смыслом, на самом деле являло собой новость и в науке, и в практике, и прежде всего в самой жизни. Согласимся с тем, что “юбилейное” постановление впервые обозначило обращение советской власти к повседневным нуждам людей. А следом за ним возникли новые города и жилые районы, определились понятия “микрорайон”, “комплексная застройка”, “система обслуживания”, “малометражная квартира” и явились современные архитектурные образы — все то, во что вылилось советское модернистское движение.

Вехами его развития были новые города — Навои, Шевченко и Тольятти, городок ВАСХНИЛ под Новосибирском, новые жилые районы столиц республик и областных городов — всего тут не назовешь. И такие сооружения, как Дворец пионеров в Киеве, стадион “Раздан” в Ереване, Минавтодор в Тбилиси, Братская ГЭС и многие другие, здесь не упомянутые, по праву входят в антологию советского модернизма.

 

Как и всякое другое творческое явление, как повсюду, так и у нас модернизм не мог господствовать вечно. В середине 80-х повеяли ветры всеобщей “перестройки”, и вскоре на смену советской архитектуре пришла иная, российская версия зодчества.

 

А. В. Щусев был остер на язык. Однажды Алексей Викторович сказал о мастере своего поколения: “Он делает вид, что головой витает в облаках, а на самом деле двумя руками шарит по земле”. Нынче среди архитекторов “витающих” заметно превосходят числом страждущие выгодного заказа. Конечно, зодчему надобно твердо стоять ногами на земле. Но если его мысль не будет устремлена к небесам, он не достигнет профессиональных высот.

 

Современное российское зодчество в полной мере соответствует нынешнему времени перемен. Здесь смешались все стили и жанры. И доморощенный вариант постмодерна, который острословы профессии зовут постмодерном “вприсядку”, и подражание модерну начала века, и все, что именуется “лужковским” стилем. В российской прессе содержится резкая критическая оценка этой архитектуры, и я не стану ее повторять. Скажу другое — я вижу и хорошие постройки, появившиеся в последнее время. В них, как бы на новом витке, возрождаются лучшие традиции советских авангардистов, и, как я думаю, работы шестидесятников были промежуточным звеном этой исторической цепочки. Но сколь мало таких построек. Новаторские проекты не востребованы. Им противостоит масса совсем другого продукта.

 

Вот уж поистине, “с чем боролись, на то и напоролись”. Утвердившееся новое поветрие напоминает архитектуру “излишеств”, но только исполненную без тени того глубокого знания классики, без того тонкого ее понимания, которым владели учившие нас мастера. То, что сделано в угоду вкусу клиента, никогда не сравнится с тем, что создано согласно личной убежденности зодчего. Тут кстати привести строки, подходящие к данному случаю и принадлежащие, как помнится, Якову Полонскому: Есть форма, но она пуста, красиво, но не красота.

 

Каждое сооружение — плод своего времени, творческих усилий создавших его мастеров. Время совершает ошибки, и зодчие не всегда строят шедевры. Но у каждого времени своя классика.

 

Новиков Феликс Аронович

 

Друг и соратник Тальковского Всеволода Георгиевича. Советский и Российский архитектор, педагог, теоретик архитектуры. Лауреат Государственной премии РСФСР в области архитектуры (1967) и Государственной премии СССР(1975). Народный архитектор СССР(1991), доктор архитектуры, профессор.

 

 

 

 

Сведения о Тальковском Всеволоде Георгиевиче

 

Заведующий кафедрой живописи Московского архитектурного института (Госакадемия), Всеволод Георгиевич Тальковский на протяжении целого ряда лет в большой мере определял ее учебную, учебно-методическую и научную деятельность. При этом следует подчеркнуть стремление сохранить традиции отечественного высшего архитектурного образования.

 

Я общался с Всеволодом Георгиевичем и как ученый секретарь Ученого совета Московского архитектурного института. Атмосфера этого общения не была формальной и показывала, что это профессионал высокой категории, который находил оптимальные решения разнообразных теоретических и практических задач деятельности кафедры. Уникальность Всеволода Георгиевича как педагога и человека не вызывала сомнений.

 

Байер Владимир Евгеньевич

 

Заведующий кафедрой архитектурного материаловедения,

ученый секретарь Ученого совета МАРХИ, профессор, член Союза архитекторов РФ,

член-корреспондент Международной академии информатизации ООН,

почётный работник науки и техники РФ, заслуженный работник высшей школы РФ.

 

 

 

 

Толерантность мастера

 

Многие черты Всеволод Георгиевич перенял у Жолтовского, который, несмотря на исключительно классическое направление своего творчества, был толерантен к другим направлениям в архитектуре. Даже внешне он старался на него походить по одежде, манерам и культуре общения. Очень редко от него можно было услышать отрицательное мнение о творчестве кого-то из коллег. Толерантность мастера − это то, что он взял как девиз у Ивана Владиславовича Жолтовского; при этом Всеволод Георгиевич глубоко знал историю архитектуры, имея в этом смысле глубокие классические корни.

 

Барышников Виталий Леонидович

 

Текст воспоминания Виталия Леонидовича Барышникова (кандидат архитектуры, профессор, заведующий кафедрой «Живописи» МАРХИ) публикуется по материалам статьи Кожевникова А.М. "Всеволод Тальковский − архитектор, художник, педагог. К 85-летию Мастера" в журнале Архитектура и современные информационные технологии (Architecture and Modern Information Technologies), AMIT. – М.: МАРХИ, 2016. – №4(37).

 

 

 

Всеволод Георгиевич Тальковский – Архитектор – Художник – Педагог.

К 90-летию мастера

 

Среди талантливых людей есть редкая категория, которую можно было бы сравнить с гением Леонардо да Винчи. Говоря так о человеке обычно имеется ввиду, что дарования этого человека универсалы во всех областях, которыми он занимается. Именно таким человеком был архитектор, художник, педагог, профессор Московского архитектурного института, заведующий кафедрой «Живопись» − Всеволод Георгиевич Тальковский. Он приобрел широкую известность как архитектор-практик, имея за плечами огромное количество знаковых построек, таких как: «Президент Отель», Комплекс Международных банков на Проспекте Академика Сахарова и многих других. Он одновременно занимался проектированием крупных градообразующих объектов и вел педагогическую деятельность в МАРХИ. Всеволод Георгиевич создал экспериментальную учебно-проектную мастерскую, в которой студенты под его руководством осваивали архитектурное проектирование, имея уникальную возможность получать теоретические знания, применяя их на практике. Наряду с архитектурной и педагогической деятельностью Тальковский был признанным мастером в области живописи и графики. Мастер оставил после себя колоссальное творческое наследие, находящееся во многих частных коллекциях.

 

В.Г. Тальковский – архитектор

 

Сам мастер неоднократно говорил о своей творческой преемственности школы мэтра советской архитектуры академика Ивана Владиславовича Жолтовского, бывшего творческим наставником Г.А. Захарова и Ю.Н. Шевердяева.

 

Одной из самых значимых работ Мастера, выполненной им в последнее десятилетие двадцатого века, стал проект многофункционального комплекса Министерства путей сообщения на Большой Спасской улице, недалеко от площади трех вокзалов. Вначале была выбрана осевая композиция здания, созвучная высотному зданию гостиницы «Ленинградская», построенной по проекту архитекторов Л.М. Полякова и А.Б. Борецкого. Но в дальнейшем проработка проекта, требовавшая увязать множество факторов (таких как: инсоляция окружающей застройки, желание заказчика обеспечить максимальный выход полезных площадей, необходимость размещения под зданием многоуровневой автостоянки, необходимость высококлассного инженерного оснащения здания в условиях повышенной этажности), привела к появлению архитектурного решения, состоящего из трех обособленных объемов с офисными площадями, принадлежащими разным функциональным подразделениям МПС России. По данному варианту архитектурно-планировочного решения строительство здания было завершено в 2003 году.

 

По времени создания архитектура Тальковского принадлежит советскому периоду, но по духу она является скорее «западной». После своих многочисленных поездок, в частности в Нью-Йорк, делая очередные проекты, он выдавал «свежие», «современные» архитектурные идеи, которые могли бы быть идеями достаточно молодых и подвижных людей! В его проектах иногда звучала «западная архитектура», но несколько модернизированная, преломленная и адаптированная для России. Он интегрировал в отечественную архитектуру советского периода высококлассную эстетику лучших образцов мировой архитектуры!

 

Свое творческое кредо в архитектуре Всеволод Георгиевич определил так: «Мы видим своей основной задачей проектирование объектов социальной сферы – медицины, отдыха, образования, спорта. Мы не увлекаемся так называемыми «престижными» объектами – домами для «VIP», «лучших людей», всяческих «дворянских гнезд», палаццо и т.д. с их стилевыми реминисценциями в духе «Триумф паласа». Считаем неправильным пытаться в XXI веке полуграмотно говорить на языке XVIII-XIX веков. Основной принцип наших проектов − разумная достаточность, что означает использование в качестве главных элементов архитектурной композиции таких категорий, как пространство, пропорции, ритм, контраст, цветовые решения, без чрезмерности в использовании роскошных и дорогостоящих материалов и излишней деталировки. Такой подход, по моему мнению, дисциплинирует архитектора, предохраняя его от дурного тона вседозволенности. В этой связи хотел бы напомнить забытый афоризм известного советского зодчего И.А. Фомина – «Единство, сила, простота, контраст, стандарт и новизна».

 

В.Г. Тальковский – художник

 

Всеволод Тальковский широко известен как мастер изобразительного искусства. Его виртуозное владение акварельной техникой “а-ля прима” вызывало восторг у коллег-архитекторов и учившихся у него студентов. О живописи он говорил так: «Архитектор с полным правом может рассматривать живопись как лабораторию своего творческого опыта, как одну из необходимых сторон творческого процесса, одну из естественных граней профессии … Архитектура, живопись... наиболее близкое родство в семействе муз. В древности они не существовали порознь...».

 

В последние годы жизни Тальковский увлекся компьютерной живописью, в которую он перенес основные принципы «ручной» манеры рисования, усилив ее возможностями идеальной цифровой заливки контурного рисунка. В этой новой технике он по-прежнему продолжал работать как архитектор над формой и колористическим содержанием будущих проектов. «Для него это был действительно инструмент, − вспоминает Виталий Леонидович Барышников. − Всеволод Георгиевич им пользовался как человек, умеющий рисовать и который уже имел в голове модель того, что он делает. Он использовал такие его качества как совершенно иную возможность работы с цветом и фактурой. Рисуя на планшете, он испытывал «изыски» и возможности ручной компьютерной графики. В этой работе его, в первую очередь, интересовала графика на компьютере с точки зрения раскрытия художественных возможностей, которые давал этот новый инструмент».

 

Если окинуть взглядом все живописно-графическое наследие, оставленное мастером, можно увидеть несколько основных тем, которые Всеволод Георгиевич отображал в своих работах на протяжении всей жизни.

 

Один из излюбленных сюжетов живописных полотен Тальковского − виды Москвы. Следующая тема, неразрывно связанная с творчеством Всеволода Георгиевича, − это Ленинград − город, в котором он родился и вырос. «Пространства Невы, ее набережные и дворцы, площади и парки, белые ночи и осенние туманы были моими первыми архитектурными впечатлениями», писал Всеволод Георгиевич в своей автобиографии о периоде жизни в городе на Неве.

 

Так получилось, что судьба связала Всеволода Георгиевича с Соединенными Штатами Америки. Он часто там бывал и создал огромную серию городских пейзажей и зарисовок. «Трудно поверить, что почти все они выполнены с натуры − такая в них сила и точность обобщения. Вся суетная жизнь крупнейшего города в разнообразии ее форм в калейдоскопе бесконечного движения как будто отразилась в этих свободных и четких по манере карандашных набросках-взглядах» − писал о его работах, выставленных на персональной выставке в Белом зале МАРХИ, архитектор С.С. Горин.

 

В.Г. Тальковский – педагог

 

Третьей стороной многогранного таланта Всеволода Георгиевича являлась педагогика. Особое внимание Всеволод Георгиевич уделял мастер-классам по живописи. На примере такой формы обучения он видел возможность передать индивидуальные особенности живописной техники мастера. Выполняя акварель на публике, он параллельно рассказывал о логике перспективы, о таких ее секретах как множественные точки сходов, бинокулярное зрение и т.д. Иногда он вел мастер-классы на двух языках − русском и английском. На своих мастер-классах и в повседневных занятиях со студентами Тальковский обращал внимание на материалы, с которыми работают студенты и преподаватели, рассказывал о сходстве и различии финских и чешских торшонов, о свойствах осадочных и безосадочных красок.

 

Как только на улице наступала хорошая погода, Всеволод Георгиевич вел студентов на пленер, который, в свою очередь, также являлся его мастер-классом по живописи для студентов.

 

Очень важным элементом обучения Тальковский считал практику оценки собственной работы (и работы своих коллег-сокурсников) с точки зрения ответа на поставленное задание. Он учил доказывать свой выбор: «Почему вы выбрали именно этот эскиз для большой работы?», часто спрашивал он студентов. Тальковский учил их говорить, укладываясь в регламент. В отсутствие курса риторики в МАРХИ это был неоценимый опыт. Педагог показывал ученику необходимость чётко (и конкретно) формулировать свою мысль – и на бумаге, и перед аудиторией. Студенты, в свою очередь, учились доказывать правильность своего выбора и в первую очередь доказывать это самим себе!

 

В некоторые группы можно было попасть без конкурса, а вот в группу Тальковского, в связи с его популярностью, конкурс был большой. Тальковский очень серьезно подходил к вопросу отбора студентов своей будущей группы. В первую очередь, его волновал интерес студента к профессии.

Последняя моя встреча с Всеволодом Георгиевичем состоялась 9 февраля 2005 года на открытии моей персональной выставки в Союзе Архитекторов в Гранатном переулке. В своем выступлении Всеволод Георгиевич вспоминал о нашем студенчестве, часть которого мы провели в стенах кафедры «Живописи» на Рождественке. Он сказал много теплых и важных слов, ставших для меня и моих коллег напутствием в дальнейшей творческой жизни.

 

В последние годы жизни в судьбе Тальковского возникло много трудностей – кафедру «Живописи» из Рождественского монастыря переселили на Щукинскую. Здоровье Всеволода Георгиевича сильно ухудшилось, − несмотря на то, что он был «железным человеком», не представлявшим что такое болезнь и что такое недомогание. Он стал себя часто плохо чувствовать, но несмотря на это он поддерживал творческий рост студентов, коллег по кафедре и сотрудников собственной творческой мастерской.

 

В 2007 году Всеволода Георгиевича не стало. До последнего дня он работал, не беспокоя никого своими проблемами со здоровьем.

 

Незадолго до кончины Тальковским было создано несколько творческих архитектурных мастерских, в том числе архитектурно-проектная мастерская в структуре ЗАО «Капстройпроект», которую после него возглавил его ученик Дмитрий Поляшов, а также проектная мастерская в составе группы компаний «Строй капитал» - ООО «Строй капитал архитектурно-проектная мастерская профессора Тальковского».

 

Творческий опыт Тальковского как архитектора, живописца и педагога, создавшего свою школу, во многом сохранив и продолжив традиции своих учителей, заслуживает, несомненно, большого интереса со стороны современных архитекторов и художников. Возрождение практики экспериментальных проектных студенческих групп, подобных той, которую вел в свое время Тальковский, могло бы качественно улучшить систему современного архитектурного образования в МАРХИ.

 

Кожевников Александр Михайлович

 

Профессор МАРХИ; Кандидат архитектуры, член СМА,

Награждён почетной медалью МГСУ “За заслуги в строительном образовании и науке”,

ГАП компании "Гипрокон".

 

 

 

 

След в архитектуре

 

То, что удалось Всеволоду Георгиевичу, удается далеко не каждому, – он счастливый архитектор, оставивший довольно глубокий след в советской архитектуре! Единицы в то время могли что-то сделать. Реализаций проектов в то время было очень мало! И архитектура была – каркас шесть на шесть. Из отделочных материалов в лучшем случае ДСП под ясень, ракушечник и неприятного цвета анодировка алюминия. Еще надо было получать лимиты на эти материалы – вот вся архитектура, вот весь интерьер, другого ничего не было. То, что ему удалось построить здание МПС в районе трех вокзалов, большая удача! Он один из первых применил стекло в отделке фасадов такого крупного здания.

Вызывает опасение современная судьба архитектурного наследия Всеволода Георгиевича. На данный момент постройки Тальковского не признаны памятниками архитектуры, а жизнь, к сожалению, прагматична и безжалостна. Необходимо через популяризацию его творчества придать определенный статус его постройкам чтобы сохранить их как важный элемент истории отечественной архитектуры!

 

 

Коновалов Юрий Николаевич

(интервью 2017-го года)

 

Текст воспоминания Юрия Николаевича Коновалова (профессора архитектуры, руководителя мастерской №18 ОАО "МОСППОЕКТ-1") публикуется по материалам статьи Кожевникова А.М. "Всеволод Тальковский − архитектор, художник, педагог. К 85-летию Мастера" в журнале Архитектура и современные информационные технологии (Architecture and Modern Information Technologies), AMIT. – М.: МАРХИ, 2016. – №4(37).

 

 

 

Ярчайший представитель плеяды архитекторов-рисовальщиков

 

В преддверии знаменательной даты – 90 лет со дня рождения В. Г. Тальковского, мне бы хотелось поблагодарить судьбу и случай, сведшие нас достаточно близко.

 

Мы встретились с Всеволодом Тальковским ещё в студенческие годы в МАРХИ в 1955 году. Он был старше меня на три курса. Далее пересекались в Моспроекте, где вместе тогда работали. Потом в 2000 году, по инициативе профессора Атанова я был приглашён преподавать дисциплину «Проект» в МАРХИ в группу, которую ранее создал Тальковский. Там, на кафедре Живописи, ведя совместно группу архитектурного проектирования, познакомились близко.

 

Совмещая с основной работой в Моспроекте, мне довелось в составе группы архитекторов-преподавателей кафедры живописи МАРХИ под руководством Всеволода Георгиевича вести экспериментальный курс архитектурного проектирования для студентов – с 3-го курса и до диплома включительно. После смерти В. Г. Тальковского в 2007 году мы, совместно с коллегами по кафедре – профессором Е. А. Окиншевичем и доцентом Д. М. Стояновым, довели до завершения учёбы дипломников, которые ранее обучались проектированию в экспериментальной группе. После данного выпуска дипломников при кафедре живописи экспериментальная учебно-проектная группа, увы, больше не набиралась.

 

Редко встречаешь человека такой стати и, как принято говорить, породы, таланта, трудолюбия. Всеми этими качествами обладал Всеволод Георгиевич. Он был ярчайшим представителем плеяды архитекторов-рисовальщиков, – к сожалению, уходящей. Хотя, он без проблем освоил современную компьютерную графику и часто ей пользовался.

 

Консультируя студентов – будущих архитекторов, он свои мысли и предложения моментально изображал на бумаге. У него в кармане всегда были острозаточенные карандаши. Он был прекрасным педагогом для многих поколений архитекторов и моим учителем. Хотелось многому научиться у него и ему подражать.

 

В последние годы с сожалением отмечал, что у многих молодых архитекторов, работающих со мной, редко увидишь кальку, карандаши, эскизы. Не видишь у них поиска, сомнений, нет диалога, а есть несколько беспомощных листов в формате А4, а всё остальное – либо где-то забыто, либо осталось в компьютерах, и обсудить по сути нечего. Это при том, что все дипломированные архитекторы получили в нашем институте прекрасную художественную подготовку, но этим навыком редко пользуются в практическом применении.

 

…

 

Восемь лет тому назад, лёжа в больнице и будучи в критическом состоянии, когда врачи довольно бестактно сказали родным, что мне осталось три дня, будучи в бессознательном состоянии, проходя по яркому коридору–туннелю, увидел в конце его две светящиеся фигуры Всеволода Тальковского и Валеры Степанова, его сверстника – два «полублондина», которыми они не были, в светлых искрящихся одеяниях. Их фигуры, залитые светом, были не материальны, но это были они и звали меня к себе. Я рыдал от умиления и радости встречи. Проснулся весь в слезах. С этого момента пошёл на поправку.

 

Помню, вспоминаю Всеволода Григорьевича, – думаю ещё встретимся!

 

Коновалов Юрий Николаевич

(интервью 2022-го года)

 

Профессор архитектуры, руководитель мастерской №18 ОАО "МОСППОЕКТ-1".

В 2000 – 2007 годах, совместно с проф. Тальковским руководил экспериментальной учебно-проектной группой при кафедре живописи МАРХИ. После смерти В. Г. Тальковского возглавил руководство группой дипломников, которые, ранее, обучались проектированию в экспериментальной группе.

 

 

 

Памятные встречи

 

Не могу утверждать, что с Тальковским я был знаком близко, но впервые Всеволода Георгиевича я встретил в 1961 году. Не легко осознавать! – это более шестидесяти лет тому назад! Есть ли кто-нибудь, встретивший его ранее? Наверное, этот момент и есть основное в настоящих моих заметках. Студентов МАРХИ (тогда МАИ) нашего курса в том году направили на преддипломную проектную практику. Вместе с моим одногруппником Юрием Гайгаровым я оказался в мастерской №7 Моспроекта-1. Руководил мастерской степенный Дмитрий Иванович Бурдин, а Всеволод Георгиевич был там уже одним из ведущих архитекторов мастерской, хотя он окончил институт всего лишь пятью годами ранее и работал у Бурдина не более года. Запомнилось, что тогда в Моспроекте ещё работали в (относительно!) белых халатах, но Тальковский всегда был в хорошо слаженном костюме серых тонов. В дальнейшем можно было убедиться, что этот цвет он предпочитал постоянно, независимо от возраста и, кажется, даже ситуации. Вот это постоянство, твердость и уверенность были ему свойственны. Не ведаю, но, возможно, он был даже нордического характера, во всяком случае, очень «правильный», в сравнении с кругом моих приятелей с кафедры живописи Виталием Скобелевым и Андреем Ефимовым. «Железный человек», как говорили о нём и, без сомнения, в положительном смысле слова.

 

Включились в проектирование нового крупного жилого района Москвы “Дегунино-Бескудниково”, который вслед за московскими “Черёмушками” был тогда на слуху и строился незамедлительно. Там мы, ещё студенты, были сначала на подхвате, а затем и сами стали проектировать два соседних жилых района – “Красный Северянин” и “Вагоноремонт”. Тальковский был воспитанником Г. А. Захарова и Ю. Н. Шевердяева, приверженцев Итальянского Ренессанса. Трудно сказать, насколько тяжела была для их ученика перестройка на проектирование микрорайонных «хрущоб», сейчас уже там и не видимых. Во всяком случае, работа была на редкость увлекательна, быстра, плодотворна и необходима. Сегодня странно сознавать, что некоторые авторы этих проектов пережили свои первые «творения», поскольку эти районы сегодня выглядят совсем иначе. Эта была серьезная работа, позволившая мне, включая иные заделы, почти сразу по окончании института вступить в Союз Архитекторов. А Юрий Гайгаров продолжил работу с Тальковским, и по их совместному проекту был построен крупный двухзальный кинотеатр «Ереван» в Москве.

 

Так проходила первая давняя встреча с Всеволодом Георгиевичем. Конечно, мало кто сейчас вспоминает проект и строительство “Дегунино-Бескудниково”, говорят об иных объектах Тальковского – «Президент-отель», застройка Проспекта им. Сахарова, но масштаб “Дегунино” сравним с масштабом нового города. После этого были встречи перманентно-случайные в Центральном Доме Архитектора на Гранатном переулке в Москве, на разных событиях, мероприятиях и пр. Но вот в 1989 году, с немалым удивлением, узнаю, что Тальковский проходит по конкурсу на должность профессора и заведующего кафедрой живописи МАРХИ, оттеснив профессора А. В. Ефимова, создавшего и практиковавшего курс «Архитектурная колористика» (на эту должность также претендовали Б. И. Тхор и А. П. Гозак). Это было знаковое событие для института, определяемое как положительное, поскольку направленность и методика преподавания на кафедре с его приходом внешне не изменились, но появилось намерение ярче акцентировать педагогику на будущую профессию студента. Это выразилось в создании на кафедре проектной студенческой группы, осмыслении и введении ряда конкретных упражнений. Например, – упражнения по передаче глубины и многоплановости пространства, ведь, «материал архитектуры не камень, а пространство» (Н. Ладовский). А курс колористики нашел свое место на кафедре «Дизайн архитектурной среды» (на мой взгляд, было бы точнее «городской среды», поскольку если среда архитектурная, то нуждается ли она в неком дизайне?).

 

Шло перестроечное время, в МАРХИ организовывались показательные экспозиции. С профессором А. П. Ермолаевым (опять о себе…) организовали выставку «Традиции и современность» с участием всех творческих кафедр института в Белом зале МАРХИ. А почти следом, уже только мной, была организована выставка «Шаги реальной перестройки» с теми же участниками и в том же зале. Паоло Солери был первым посетителем этой экспозиции, оставив свой автограф. Привлекая кафедру живописи для участия в экспозиции, я встретился с Тальковским и, между прочим, задал ему вопрос: «А что? Учитывая текущие события и давая им должную перестроечную оценку, может быть стоит переименовать кафедру как-то иначе? А может объединить три дисциплины: рисунок, живопись, скульптура в кафедру пластических, или изобразительных искусств?» Ответ был твёрд: «Только «Живопись!». Та же непреклонность, наполненная осмысленным содержанием и эмоциональной окраской.

 

До этого Тальковский прошёл большой творческий путь практикующего архитектора, но, честно говоря, мне были неведомы его живописные наклонности. Никогда не видел его живописных работ на многочисленных вернисажах в ЦДА, домах творчества и городских залах. Его ровесники Ю. Арнд, М. Баскаев, Б. Тхор активно экспонировались. Может мне просто не повезло, но я, все же, входил в Художественный совет ЦДА, организующий эти экспозиции, и, конечно, не мог быть не в теме. Можно было его считать хорошим графиком, что доказывают его более поздние, городские зарисовки Нью-Йорка. Но вот за период его работы в должности заведующего кафедрой можно было наблюдать активную художественную, изобразительную деятельность вплоть до публичной организации мастер-классов, когда перед зрителями рождались крупные в полный лист акварельные сюжеты. Так это было на его большой юбилейной выставке в том же Белом зале МАРХИ.

 

Сейчас в интернете можно видеть, что наследие Тальковского в изобразительном творчестве огромно. А дочь Тальковского, – Ольга училась тоже в МАРХИ и курс рисунка проходила в моей учебной группе. Уже давно она живет в США, но у меня сохранилась одна её учебная работа, которую весьма ценю. Эта работа была выставлена на той же юбилейной выставке её отца Всеволода Георгиевича Тальковского.

 

Максимов Олег Григорьевич

 

Доктор архитектуры, Профессор, заслуженный архитектор РФ, почетный работник высшего образования, профессор кафедры Ландшафтной архитектуры МАРХИ.

 

 

Знакомы со студенческих лет

(к 90-летию В.Г.Тальковского)

 

Мы знакомы со студенческих лет. Сева учился на одном курсе с моим мужем – В. М. Коганом, а я – тремя курсами моложе. Вместе ездили – рисовали, ездили на байдарках (общее увлечение), дружили домами. В 90-х годах прошлого столетия старшая дочка Тальковского – Ольга (также архитектор) – оказалась в Нью-Джерси, а моя дочка в Колорадо. В то время Сева встретил меня в Нью-Йорке и посоветовал забраться на башни-близнецы и полюбоваться на панораму города. За это время он успел сделать прекрасный этюд ближних улочек.

 

В 2001 году я пришла к нему на работу, т.к. нашем проектном институте совсем не стало проектов, а у Севы был список из десятков объектов и оклад в десять раз больше, чем в нашей Моспроектовской мастерской в то время. Мы сделали вместе и порознь массу объектов в государственном институте ЦНИИПИ-КТЗ на Волоколамке и в Архитектурной мастерской профессора Тальковского на Рублёвке. Сотрудничество и дружба продлились до его безвременной кончины в 2007 году (моего мужа не стало в 2006 году).

 

Тальковский для меня образец человека, увлечённого настолько своей работой без выходных и работой со студентами, что кроме уважения и восхищения нечего добавить. Вся наша жизнь была связана с архитектурным творчеством. Архитектор Тальковский руководил в Моспроекте-2 мастерской №-5 (до 1977 года мастерскую возглавлял Д.И.Бурдин). Я много лет работала в Моспроекте-4 в мастерской №-1 у Виноградского Игоря Михайловмча – с 1961 по 1991, а позже работала с главным инженером института Берклайд, который уехал в Америку – в 1998 году. Работала совместно с женой Всеволода Георгиевича – Тальковской Майей Дмитриевной (инженером-конструктором) – добрым и хорошим человеком, которого до сих пор любят и помнят коллеги. Большая часть жизни прошла у нас на Брестской улице.

 

Всеволод Георгиевич, будучи архитектором, всегда совмещал проектирование и живопись. Мой сын, художник, закончил по его совету МСХШ и потом Суриковский институт. Моя дочка вернулась из штата Колорадо в 1993 году, чему я несказанно рада. Уверена, что родная земля, родные и друзья – это залог и счастья и успехов. Мой муж и Сева похоронены на Донском кладбище и 8-го декабря (в день рождения Тальковского Всеволода Георгиевича) всегда помним эту дату и часто собираемся там.

 

P.S …мои любимые проекты архитектора Тальковского – это Президент-отель, посольсво России на Кипре и пр. пр.

 

Гнедовская Ирина Петровна

 

Архитектор в проектном институте – «МОСПРОЕКТ-4» в 1961 - 2001 гг.

ГАП в архитектурно проектной мастерской №2 ФГУП ЦНИИПИ-КТЗ, и в ООО «СТРОЙ-КАПИТАЛ Архитектурная мастерская профессора Тальковского» в 2001 – 2011 гг.

Позже в проектной организации ООО «Ривьера».

 

 

Чеканный слог оратора – художник учёных советов

 

Всеволод Георгиевич Тальковский, – его выступления на Ученом совете Архитектурного института походили на выверенные выпады фехтовальщика, укол за уколом, между краткими паузами, беспощадно доносящими до оппонентов, доказательно сформулированные постулаты по поводу обсуждаемой проблемы. Даже если и проблемы не вырисовывалось, это могли быть просто ясно аргументированные соображения по поводу. Вслушиваясь в его речь, я представлял себе уверенные мазки кистью на полотне его картины, раз за разом ведущие к законченному ее фрагменту, заключающему, впрочем, смысл картины целиком. Он говорил, как художник, последовательно профессионально выполняя свою вещь, предоставляя зрителям возможность постичь задуманное. В своих знаменитых мастер-классах на кафедре живописи он демонстрировал студенческой молодежи логику последовательного создания художественного произведения.

 

Зная конечный результат своего высказывания, мастер высекал точно построенными фразами окончательную форму своей мысли, заставляя каждого слушателя понять ее смысл. И не так важно было будет ли его предложение или критика принято и одобрено собранием, все понимали бескомпромиссность и отсутствие двойного толкования сказанного. Следует прибавить здесь и негромкую сипловатость тембра его голоса, несколько возвышенного тона, чеканного слога, которые заставляли всех, даже не намеренных участвовать в дискуссии людей, прекратить разговоры и обратить внимание на речь профессора.

 

К слову сказать, меня как преподающего и практикующего архитектора завораживали выступления Всеволода Георгиевича, фраза за фразой раскрывающего суть задуманной формы от эскизов, планов и фасадов к вещи целиком. Таким, идеально собранным воплощением художественного вкуса, стильно одетым, только что вышедшим от парикмахера, творчески индивидуальным, и вместе с тем, бескомпромиссным, честным и, вместе с тем, доброжелательным в общении с окружающими, он и остался в моей памяти. Представитель элиты архитектурного сообщества, какими и были его представители, создавая каменную историю величия нашей страны в свое время.

 

Немаловажен и тот факт, что после завершения официальной части участники встречи, как правило, приглашались им на фуршет в ближайшее приличное заведение для продолжения дискуссии в непринужденной обстановке. Архитектурные традиции общения были важны для него, – Всеволода Георгиевича Тальковского.

 

Шадрин Александр Алексеевич

 

Декан факультета общей подготовки (ФОП) МАРХИ,

профессор, кандидат архитектуры, почётный работник высшего образования.

 

 

В. Г. Тальковский – кафедрал и человек

 

Всеволод Георгиевич Тальковский принадлежал к более старшему поколению, поэтому никаких более-менее личных контактов у нас не было. Максимальное сближение было связано с его назначением вторым оппонентом по моей диссертации (первым был Л. М. Лисенко). Положительно отнёсся к ней. Лисенко и Тальковский дали положительное заключение по моей диссертации, чему я весьма благодарен.

 

Кроме того, вспоминается ситуация, сложившаяся когда-то при прежнем руководстве Московского архитектурного института. Была попытка начать сокращать учебную программу изо-дисциплин кафедр МАРХИ – Рисунка, Живописи и Скульптуры. Тогда мы – В. Г. Тальковский, Н. П. Былинкин и я – объединившись, совместно выступили на совете института, выиграли "процесс" и отстояли наши часы.

 

Вспоминаю различные собрания в Московском архитектурно институте, – и учёные советы, и собрания кафедралов. Чаще всего тогда вёл эти собрания ректор – Кудрявцев Александр Петрович. Тальковский, обычно сидел чуть ближе к начальству и держал перед собою блокнот. Все думали, что он постоянно что-то записывает, а он, наблюдая за процессом собрания и выступлениями участников, постоянно делал зарисовки присутствующих. Работая карандашом или шариковой ручкой – быстро схватывал образ каждого человека. Портреты и шаржи он рисовал постоянно. В этом мы оказались схожи, так как я также часто делал наброски окружающих на подобных собраниях.

 

В более непринуждённой обстановке, если иногда встречались в Союзе архитекторов на Гранатном или на кафедрах, Всеволод Георгиевич раскрывался как любопытный рассказчик. Под приятные напитки делились впечатлениями о новых проектах, планировали выставки, рассказывали о поездках и о многих других интересных вещах.

 

В остальном, насколько помнится, мы существовали автономно, что вполне соответствовало характеру Всеволода Георгиевича. Он всегда был несколько «в себе» и всегда шёл своей дорогой.

 

Климов Эрнст Михайлович

 

Заведующий кафедрой Рисунка МАРХИ, профессор, кандидат архитектуры,

почетный работник высшего профессионального образования, награждён золотой и бронзовой медалями творческого Союза художников, грамотами Союза архитекторов, автор публикаций на профессиональные темы, лауреат разнообразных выставок.

 

 

 

Весь «спектр» архитектуры

 

Всеволод Георгиевич Тальковский очень уважал Ивана Владиславовича Жолтовского и был на него похож. Может, не столько как архитектора, так как сам был приверженцем модернизма, сколько как человека и профессионала. Стать мэтром имеет возможность только человек по-настоящему любящий свою профессию. Всеволод Георгиевич любил весь «спектр» архитектуры – классическое наследие, городскую среду, новые здания, архитектурные детали, даже конструкции и оборудование. Он был счастливым воплощением талантливого человека, верно выбравшего себе профессию. По большому счету, только мир архитектуры его и интересовал, включая в себя и хобби, и досуг. Тальковский – пример творчески цельной личности, не ищущей и не метущейся, особо не сомневающейся, которая давно нашла всё, что ей надо. Такие люди не увлекаются рыбалкой или огородничеством, не собирают коллекций, просты и до безразличности спокойны в быту. Исключением в этой погружённости в профессию, то есть предметом, не входящим в «сад архитектуры», у Всеволода Георгиевича были, пожалуй, только галстуки.

 

Тальковский проектировал и рисовал легко, но это была кажущаяся легкость, она базировалась на громадном опыте и композиционном чутье, создавая для всех впечатление, что работа делается сама. И только люди, близкие к нему знали о напряжённой внутренней работе, постоянном увеличении начитанности и насмотренности, непрерывности интереса ко всем новинкам архитектурной практики.

 

Даже недоброжелатели уважали Всеволода Георгиевича за высокий профессионализм, сам он на них особо внимания не обращал, а уверенность в себе освобождала его от каких-либо проявлений зависти. И если высота позиции и обеспечивала ему некоторую дистанцию по отношению к коллегам, то уж точно, ни в какой степени, не была ориентирована на занижение их роли. Его заведомое уважение к молодёжи, как к будущим коллегам, особенно ярко проявлялось по отношению к студентам – только на «вы», и только на равных. Это было продолжением традиций старой школы, и они это чувствовали и особенно ценили. Так естественно, внешне и внутренне Всеволод Георгиевич следовал за Жолтовским, как за носителем этого исчезающего в наше время набора качеств – интеллигентности, профессионализма и естественного аристократизма.

 

Барышников Виталий Леонидович

 

Заведующий кафедрой Живописи МАРХИ, Профессор.

 

 

 

И в живописи архитектора главное – это рисунок

 

В начале четвертого курса МАРХИ мне предложили «порабствовать» дипломнику, у которого руководитель диплома был заведующим кафедрой Живописи профессор Всеволод Георгиевич Тальковский. Тут я и узнала, что оказывается есть экспериментальная проектная группа при кафедре Живописи, которая тогда располагалась в здании трапезной Рождественского монастыря на втором этаже. Поскольку я в тот момент находилась в поиске своего направления дальнейшего развития в архитектурном творчестве, меня очень заинтересовала эта творческая мастерская.

 

После отличных практик по рисунку и живописи в городе-кладезе Каргополе, с одной стороны, и обучения уже появившейся первой версии программы Автокад, которая открывала совершенно новые возможности (которыми я уже тогда начала пользоваться в студенческих проектах, распечатывая фрагменты на а4 и наклеивая их на подрамник перед сдачей), очень хотелось попытаться понять, как все свои умения возможно грамотно объединить и подготовиться к главной итоговой работе любого студента – дипломной работе. Надо сказать, что система «рабства» (бесплатного на 99%) дипломникам была для младшекурсников крайне полезна, мы постепенно усваивали дипломный процесс, примеряя его к себе, слушая объяснения в процессе вычерчивания механических, рутинных деталей проекта, но в то же время они тоже являлись ответственной частью диплома, и подвести мы не могли. Во время такого ответственного процесса, а у моего дипломника было очень много разных фермочек..., я и начала знакомиться с заведующим кафедрой Живописи Всеволодом Георгиевичем, наблюдая за консультациями. Если бы в то время меня попросили назвать реального человека, похожего на представителя какой-либо дворянской фамилии, то я бы вспомнила в первую очередь его. Всегда подтянутый, собранный, почти не повышающий тон, но убедительно звучащий, голос, в то же время мягкий, с юмором и, конечно, немного подтрунивающий над женским «сословием». К концу моего «рабства» идеал руководителя диплома у меня сложился окончательно и мне повезло, что я была не одна такая, жаждущая попасть под его крыло, и он набрал небольшую группу и на нашем курсе. На пятом курсе я устроилась работать в проектную мастерскую к Всеволоду Георгиевичу и работала над чертежами в программе Автокад. Это было полное погружение в профессию, оно было достаточно тяжелым. Компьютеры не слушались, глаза уставали от экрана. Хотя в институте один из конкурсных проектов, сделанный в автокаде – распечатанный на ватмане и натянутый на два метровых подрамника (прогресс шел семимильными…) – под руководством В.Г. Тальковского занял первое место, к проектированию на компьютере я стала остывать…

 

В этом опыте я особенно благодарна Всеволоду Георгиевичу, он позволил пробовать. Конечно, у него были свои пожелания, свои представления о развитии всей творческой мастерской в условиях растущей компьютеризации, но тем не менее он шел навстречу творческим исканиям своих студентов. Эта творческая атмосфера среди студентов проектной группы чувствовалась. Все периодически приносили свои рисунки, акварели, показывали друг другу, и конечно Всеволоду Георгиевичу. Конечно, сказывалось то, что в тот период руководства кафедрой Всеволодом Георгиевичем многие преподаватели-живописцы проводили мастер-классы для студентов, на которые собирались желающие со всех курсов. И мы, занимаясь проектом на кафедре по вечерам, в такие моменты обязательно выходили и восхищенно следили за волшебством появления акварельных картин. И потом пробовали сами. Также ездили на пленэры, участвовали в олимпиадах по живописи. Моя подруга получила за первое место в олимпиаде этюдник. Вся эта творческая кипучая атмосфера, царившая вокруг Всеволода Георгиевича и поддерживаемая его коллегами, очень способствовала поиску.

 

Поскольку я, поступая в институт, хотела быть реставратором, из всех возможных других вариантов мы с Всеволодом Георгиевичем выбрали тему диплома «Садово-парковые сооружения усадьбы Суханово», где мне предстояло рассмотреть все сохранившиеся и утраченные памятники усадьбы. Для консультаций Всеволод Георгиевич меня познакомил с известным реставратором Борисом Львовичем Альтшуллером, который внес большой вклад в сбор материала для моего диплома. Диплом было решено делать вручную на 8-ми подрамниках, обводка коричневой тушью, несколько акварелей, одна из которых, основная, на подрамнике 1х2 м. Сначала Всеволод Георгиевич рекомендовал сделать небольшой цветной эскиз всей подачи композиции подрамников. Выбрали колористическое решение. И я поехала на зарисовки в Суханово, они должны были быть в уже заданном колорите, определенном размере, чтобы потом их можно было включить на основные подрамники. Основной центральный подрамник с главными чугунными въездными воротами в перспективной проекции на переднем плане решили начать позже. В какой-то момент уже весной Всеволод Георгиевич приболел, и мы остались месяца на полтора без его консультаций. Благодаря уже продуманному плану работы, мы все знали, что делать. Надо сказать, что Всеволод Георгиевич не любил лишней сентиментальности по отношению к себе, и мы, возможно, тоже побаивались его беспокоить во время болезни. Когда он появился и устроил каждому внимательный «разбор полетов», понемножку досталось каждому… Да по-другому и не могло быть… В какой-то момент я не удержалась и вспылила, повторив его же фразу. Звучал этот диалог как-то так:

- В.Г.(иронично): Марина, ну что же вы в качестве антуража нарисовали каких-то лошадей Брюлловских с всадниками…

- Я (потупив глаза молчу, затаив обиду, ведь решать-то пришлось все самой…)

- В.Г.: Так, а тут все хорошо, надо доделывать… Здесь тоже… И лошадей-то надо тоже, как у Брюллова…

- Я (тихо): Ну я же не Брюллов…

Всеволод Георгиевич внимательно на меня посмотрел, почувствовал, что мои нервы уже на пределе, ведь до сдачи оставался уже месяц, и задумчиво отступил.

 

Конечно, со временем, я понимала все гораздо лучше, все его замечания, их причину. А тогда мне уже очень хотелось завершить начатое, хотя после своей успешной защиты, я немного дотягивала акварели и перьевые рисунки. Время проходит и все становится всегда виднее…

 

После защиты всех дипломников нашей группы, сидя за общим столом с нами, только что защитившимися дипломниками, за чашечкой чая и не только, поздравляя каждого конкретно, Всеволод Георгиевич вспомнил ту несколько напряженную сцену «с лошадьми Брюллова». Он сказал так: «Марина, вы наконец-то улыбаетесь, а то вы были несколько серьёзны последнее время». Мне, конечно, было стыдно за ту свою несдержанность в интонациях разговора.

Спасибо огромное, что встретился такой человек, который чутко относился к студентам, понимая, что в их судьбе важно, а что уже антураж… Через год я написала статью в журнале «Архитектура и Строительство» про свой диплом, сожалея, что проделанная работа пока остается только на бумаге, а в реальности усадьба рушится. Заканчивалась она словами: Чей это дом?

 

На следующий учебный год, встретив меня в стенах института и узнав, что я пошла работать на кафедру Рисунка, Всеволод Георгиевич порадовался за меня и сказал: «Да, Марина, и в живописи архитектора главное – это рисунок». Для меня эта фраза прозвучала как его благословение. Ведь настоящий учитель всегда радуется новым достижениям своих учеников.

 

Романова Марина Геннадиевна

 

Профессор кафедры Рисунка МАРХИ,

Член МСХ и СМА.

 

 

 

Цельный образ

 

Исследователи и критики советской и российской архитектуры будут неоднократно упоминать и анализировать творчество этого сильного Архитектора, Живописца и Человека.

 

Уверенные проекты, великолепная живопись и графика и удивительная жизненная сила – это то, что сразу бросается в глаза, а чувственность и тонкость замечаешь потом, когда пообщаешься ближе. Всеволод Георгиевич оставил много архитектурных воспоминаний о себе. Ему удавалось делать среду лучше — это дано не многим. Он тонко чувствовал город и великолепно дополнял и облагораживал его своими постройками.

 

Помню первый курс, живопись, крыши монастыря. Всеволод Георгиевич рассказывает и показывает – как работать над листом. «Где Вы видели зелень зеленую? … в ней все цвета, только зеленого нет», — говорит он, берясь за кисть, и полотно преображается и оживает. Смотреть на это волшебство и повторять за Волшебником — все это магическое действие, которое запоминается на всю жизнь. Потом, намного позже, уже начинаешь понимать, что все не так, как кажется на первый взгляд, и сложность жизненных процессов тебя не удивляет. Вспоминаешь эти уроки, как установку на всю жизнь – мир сложнее, чем кажется, он неоднозначен и многогранен. Это очень помогает в жизни, выводя на новый уровень ее понимания.

 

Помню третий курс – мастер-класс. После нанесенного рисунка наносится цвет с левого верхнего угла и заканчивается в правом нижнем, за один раз, без исправлений, легко, прозрачно и гениально. Так не мог никто. Пробовал повторить — получалось, но не так. Но даже копирование Мастера – это путь к мастерству, и часть этого пути связана с Тальковским.

 

Помню 10 лет после диплома. Во главе стола Всеволод Георгиевич. За столом звучат смешные профессиональные байки, рассказы из жизни, смех, реплики, — и всё пронизано уверенностью и в то же время внимательностью. В это время он уже был болен, но мало кто про это знал, с виду догадаться было нельзя. Внутренняя сила, жажда деятельности и жизни — все это вместе с благородной внешностью создавало цельный образ – Всеволод Георгиевич Тальковский.

 

Уходят многие, остаются в памяти единицы – как образ, как личность, как эталон. Всеволод Георгиевич Тальковский – помню и люблю.

 

Крылов Антон Борисович

 

Ученик проф. Тальковского. Выпускник МАРХИ 1994 года.

Генеральный директор архитектурной мастерской «АрхВижн», главный архитектор.

Член Союза художников с 1999 года.

 

 

Несколько строчек о большом мастере

 

Гордо посаженная голова, благородный профиль, пронзительный взгляд – первые мои впечатления о Всеволоде Георгиевиче, когда я пришел работать на кафедру Живописи. Тогда кафедра живописи Московского архитектурного института ещё располагалась в трапезной Рождественского монастыря, незадолго то того как она переехала в здании школы, которая также была на территории Рождественского монастыря.

 

Как начинающему преподавателю, мне было чрезвычайно интересно в начале семестра присутствовать на вступительной лекции заведующего кафедрой живописи профессора Тальковского для студентов первого курса. Помимо разговора о материалах, техниках и программе маэстро показал, как можно быстро создать живописный шедевр. Это даже не было «мастер-классом» в общепринятом смысле данного понятия. Особенных пояснений и рассказов, – как смешиваются акварельные краски, тоже не было. Зато, за полчаса большой мокрый лист, небрежно брошенный на стекло, превратился в огромный стильный американский город с небоскрёбами, машинами, людьми. Исполнялось это без всяких фотографий – по памяти или воображению. Одновременно и восхищённые, и приунывшие студенты получили мощный заряд благоговения перед мастером и уважение к кафедре.

 

Однажды в 2005 году, после вечерних занятий в МАРХИ я случайно попал в одну из мастерских Всеволода Георгиевича, – в компанию «ПроектСтройИзыскания - Архитектурно-проектная мастерская профессора В.Г.Тальковского АПМ-2». Эта мастерская располагалась в надстроенном пространстве каретного сарая рядом с палатами Волковых-Юсуповых на Большом Харитоньевском переулке. В то время в основном пространстве палат (дворца) велись реставрационные работы. Дождавшись ночного времени, мня провели на тайную одиночную экскурсию по тёмным коридорам дворца, мимо софитов, освещавших рабочие зоны реставраторов, которые работали, кажется, круглосуточно. По странным образом не перекрытым коридорам и лестницам мы спустились в подвал, который, согласно легенде, существовал ещё при Иване IV Васильевиче и был ледником под его охотничьим дворцом.

 

Позднее, через много лет мы сидели небольшой компанией в квартире Всеволода Георгиевича на Ленинском проспекте. Немного устало и грустно он рассказал сколько нервов стоило пережить давление партийных бонз во время работы в Моспроекте – проектирования и строительства гостиницы Октябрьская. Главным лекарством от стрессов в это время была акварель. Возвращаясь из высоких кабинетов, он отдыхал, взяв в руки кисть.

 

Власов-Ягодин Александр Алексеевич

 

Доцент кафедры живописи Московского архитектурного института, член СМА, член ТСХР,

творческие работы автора находятся во многих галереях и коллекциях в России и за рубежом.

 

 

Профессионал-практик – это главный мотиватор

 

Я закончил ФОП Мархи в 1990-м году, и на третьем курсе поступил в экспериментальную группу под руководством Всеволода Георгиевича. Он был новым человеком в МАРХИ и никто из студентов о нём ничего не знал. Но было известно, что он возглавляет проектную мастерскую в Моспроекте и что вместе с ним будут преподавать Коновалов Юрий Михайлович, тоже в тот момент руководитель мастерской в Моспроекте 2 и Гроссе Олег Иванович – очень хороший театральный художник и Художник с большой буквы вообще. Меня такая команда преподавателей крайне заинтересовала, – прежде всего тем, что Тальковский и Коновалов были настоящими профессионалами-практиками и это мне импонировало. Гроссе же нёс в себе большую интригу и сам факт того, что художник решил пойти в преподавание студентам-архитекторам был очень многообещающим. Само название «Экспериментальная группа» меня также очень привлекало, поскольку будучи воспитанным на архитектуре и искусстве авангарда и деконструктивизма, слушая сложную авангардную музыку от Шнитке до Айнштурцен де нойбатен, я в те годы уже начинал придерживаться радикальных архитектурных взглядов, и желание делать экспериментальную архитектуру было для меня главным «мотиватором».

 

Всеволод Георгиевич оказался очень открытым, спокойным и рассудительным человеком. К студентам он относился крайне благожелательно и как будто старался стереть ту дистанцию, которая естественным образом возникает между зрелым мастером и ещё вчерашними детьми. Его импозантный вид, профессиональный статус и достоинство, с которым он всегда держался, могли внушать трепет даже действующим архитекторам, но несмотря, на это он был открыт к диалогу и, казалось, всегда был рад, когда к нему обращаются с вопросом или просьбой, и всегда с энтузиазмом откликался. Он старался нас вывести на неформальное общение и всегда говорил по существу, особое внимание уделяя вопросам функциональности и обоснованности принимаемых решений. Он приглашал нас к себе в проектный институт и показывал, как происходит реальная работа. Иногда проводил консультации по проекту прямо у себя в рабочем кабинете и часто приезжал на работу на велосипеде, что в те годы было совсем не типично и выходило за рамки корпоративной культуры МАРХИ. Он прощал нам нашу студенческую безалаберность и никогда не ругал, и не отчитывал студентов. Но я видел как он лично это переживал, и мне часто было крайне неловко за то, что мы иногда расстраивали такого хорошего и уважаемого человека.

Работая в те годы лаборантом на кафедре живописи, я также наблюдал Всеволода Георгиевича в роли заведующего кафедрой. Он сам прекрасно рисовал и писал акварелью и постоянно в этом совершенствовался. Он был дико продуктивным и мне тогда казалось, что он пишет по одной работе в день. Казалось, что он воспитывает прежде всего личным примером, своим отношением к работе.

 

Несмотря на это в те годы я не был фанатом его архитектуры, и такие проекты как Президент-отель или французское посольство даже казались мне верхом консерватизма. Но пройдя свой собственный вполне большой путь, уже сейчас я понимаю – ЧТО эти проекты значили для своего времени. Это были проекты на стыке официального модернизма и постмодернизма, идеи которого только начинали проникать в Российское профессиональное пространство. С одной стороны – цельная и доминирующая концепция, с другой – контекстуальный подход, усложнённая пластика, человеческий масштаб и «тёплые» материалы. И, что очень важно, это были реальные постройки, которые своим примером несли в то время эти новые идеи и по сути демонстрировали их реализацию на практике.

 

Свою потребность в архитектурном эксперименте я в последствии с лихвой удовлетворил, работая более трёх лет в мастерской Владислава Кирпичёва. В конце третьего курса я уже практически бросил институт и вынужден был взять академический отпуск, поскольку времени на учёбу не оставалось совсем. Наши пути с этого момента разошлись, но я с большой благодарностью вспоминаю Всеволода Георгиевича как большого профессионала, трудолюбивого и порядочного человека, а время обучения в Экспериментальной группе как одно из счастливейших и продуктивных в моей жизни.

 

Надточий Антон Геннадьевич

 

Основатель архитектурной мастерской «Атриум».

Лауреат множества выставок, конкурсов и фестивалей,

член Союза архитекторов Москвы, преподаватель МАРШ.

Соучредитель журнала «Проект Россия».

 

 

Чуткий коллега

 

С Всеволодом Георгиевичем я впервые познакомился на работе в «Моспроекте-2». В те годы (1980-90гг.) в Управлении М-2 был собран коллектив известных, крупных архитекторов, в том числе Леонид Николаевич Павлов, Юрий Николаевич Шевердяев, Владимир Степанович Кубасов. Всеволод Георгиевич возглавлял свою архитектурную мастерскую и одновременно был избран председателем архитектурной секции СА Моспроекта-2 и пользовался большим авторитетом.

 

Меня при первом знакомстве поразил кабинет Всеволода Георгиевича в Моспроекте. Он скорее напоминал мастерскую художника. На большом столе в огромном количестве лежали эскизы и кальки, акварели крупного масштаба, преимущественно в лист ватмана.

 

В дальнейшем я, на почве художественного творчества, ближе познакомился с Всеволодом Георгиевичем. Я поражался его организаторским талантам. Впоследствии так исторически сложилось, что мы фактически одновременно пришли в конце 80-х годов в МАРХИ на кафедру живописи. И я на протяжении многих лет имел большое удовольствие работать, преподавать совместно с Всеволодом Георгиевичем.

 

Должен отметить ещё одно поразительное умение Всеволода Георгиевича, – легко, непринуждённо, свободно рисовать на любые темы. Но в первую очередь хочу отметить его сильные, выразительные архитектурные эскизы. На протяжении этого периода совместной работы мне довелось участвовать во многих художественных выставках вместе с Всеволодом Георгиевичем, и он везде выделялся сильной, яркой индивидуальностью.

 

Своим творчеством Всеволод Георгиевич сохранился в моей памяти как прекрасный архитектор, великолепный акварелист и чуткий коллега по профессии.

 

Орловский Виктор Фёдорович

 

Архитектор в проектном институте – «МОСПРОЕКТ-2» в 1970 - 1990 гг.

Профессор кафедры живописи МАРХИ – 1980-н.в.

 

 

 

 

Возвращаюсь в пору студенческих 90-х

 

Попадая время от времени на Трубную площадь, я всегда вижу её немного другой. Кулинария и магазин «Охотник» в линии домов, выходящих на площадь в продолжении застройки вдоль Рождественского бульвара, серое, тяжёлое здание Дома Политпросвещения на месте многоэтажного, сплошь покрытого стеклом, но ещё более несоответствующего масштабу площади офисного-жилого комплекса. И только Рождественский монастырь всё также парит над Трубной, как это было и, теперь уже, более тридцати лет назад. Отсчитываю третье слева квадратное окно второго этажа трапезной. И возвращаюсь в пору студенческих 90-х: здесь был кабинет нашего Учителя – Всеволода Георгиевича Тальковского, благодаря которому это время стало счастливым. А со следующего, уже арочного, окна начинались комнаты кафедры Живописи МАРХИ, где училась созданная им наша экспериментальная группа «4а».

 

Очевидно, первая встреча с В.Г.Тальковским состоялась на втором курсе, на занятиях по живописи, которые шли ещё на верхнем этаже Кузнецовского корпуса МАРХИ. Но его образ навсегда остался для меня связанным с консультациями по проекту в трапезной Рождественского монастыря, где мы учились с третьего курса и до диплома. Дверь в комнату открывается, входит высокий импозантный человек в серой тройке и галстуке, с крупным, соответствующим его аристократическому виду, носом и зачёсанной назад шевелюрой седых волос. Конечно, весной Всеволод Георгиевич мог ходить и в рубашке с короткими рукавами, и даже приезжать на Рождественку на велосипеде из дома, – где-то, если не ошибаюсь, на Ленинском проспекте (тогда такие поездки были не то что «не в моде», а практически отсутствовали, не говоря уже об инфраструктуре для них). Но нет, – для меня Всеволод Георгиевич всегда в элегантном костюме, с заложенными за спину руками, со слегка наклонённой головой, с высоты своего роста оглядывающий нашу комнату, ожидая, что же мы покажем ему на этот раз. Несмотря на свой рост, он никогда не сутулился, из-за чего сейчас мне кажется, что ему приходилось немного нагибаться в дверном проёме, хотя вряд ли это было так на самом деле.

 

Консультируя, всегда Всеволод Георгиевич ставил одну ногу на перекладину табуретки, наклонялся и, слегка раскачиваясь, вглядывался в наши подрамники. Если там смотреть было не на что, так как ничего не изменилось или не появилось, а такое бывало, он произносил слова, которые для меня и до сих пор остаются самой страшной оценкой: «У вас нечего смотреть, вы ничего не сделали», и шёл дальше. Если же было, то он мог консультировать, так и продолжая стоять, опираясь на табуретку. Или садился и, если была необходимость, сходу мог нарисовать в полном соответствии с масштабом план или разрез здания, – например, план этажа многоквартирного жилого дома в М1:100. Помню, как мы, бывало, после его ухода замеряли линейкой размеры в осях на нарисованных его рукой чертежах. Всё совпадало до миллиметра. По его эскизам можно было, при желании, сразу чертить набело.

Конечно, Всеволод Георгиевич мог предложить и саму идею проекта, если у кого-то из нас это сделать не получалось. Но не припоминаю, чтобы он приносил когда-либо и показывал то, что теперь называется «референсами», то есть изображения выполненных проектов и построек. Всё, что требовалось, он, по-моему, рисовал сам сразу на месте. Причём чаще шёл от плана, чем от общего вида, образа здания.

 

Особенно запомнились его эскизы конструктивных узлов и деталей, причём не готовых, а предложенных для реализации той или иной студенческой идеи. По его словам, он очень рано познакомился с этой стороной профессии на практике, сразу после войны, когда после распределения строил где-то на востоке Украины сельские клубы, сверяясь со «Справочником архитектора», изданным в 40-х годах 20-го века. Однажды он принёс и сам этот справочник, выпущенный Академией Архитектуры. Это, что называется, была вещь: немного потёртый, но вполне крепкий, небольшой по формату, но очень толстый томик содержал подробнейшую информацию о строительстве клубов культуры, включая чертежи устройства колосников над сценой со всеми необходимыми размерами.

Имея огромный практический опыт, Всеволод Георгиевич сам свободно показывал на студенческих проектах, как, где и почему должны быть опоры, фермы или помещения для инженерных систем. Но с его стороны не было какого-либо, если так можно выразиться, «творческого давления», направления студентов в русло какого-то определённого архитектурного стиля или концепции. «Окно возможностей» было открыто настежь, смотреть и использовать в своей работе можно было всё что угодно. Требовалось только довести это до качественного и профессионального результата. Для тогдашнего МАРХИ, по-моему, это было не типично, так же, как и проектирование на конкретных участках, как это было в нашей группе. Во время защиты дипломов, работы студентов одной группы часто в той или иной мере объединяла рука ведущего профессора. Едва ли это было так в нашей группе, где дипломные проекты студентов объединяла именно их непохожесть друг на друга, как с точки зрения архитектуры, так и подачи. А меру ответственности архитектора Всеволод Георгиевич сформулировал так, что это раз и навсегда врезалось мне в память, – худшей его оценкой была фраза: «Вам нельзя быть архитектором, из-за вас могут погибнуть люди».

 

Будучи сам крупной фигурой в архитектурной профессии, Всеволод Георгиевич дал нам возможность учиться и у крупнейших специалистов-смежников: Юрия Абрамовича Дыховичного (архитектурные конструкции) и Юрия Алексадровича Ставничьего (транспорт), замечательных художников В.С.Атанова и О.И.Гроссе. Их совместные консультации были не только очень интересны, но и показательны с точки зрения того, как и на каком уровне должен идти профессиональный диалог. Замечательным был преподавательский тандем Всеволода Георгиевича с гораздо более молодым Дмитрием Сергеевичем Подъяпольским, одним из ярких представителей плеяды «бумажников», архитекторов-концептуалистов 1980-х годов.

Но отношения студентов и преподавателей никогда не ограничиваются только профессией. Так же было и здесь. Не всё и всегда шло ровно, в учебной группе бывали и разногласия. Но многие забавные эпизоды остаются в памяти навсегда. Приведу только два.

 

Всеволод Георгиевич консультирует Дмитрия Стоянова. Я сижу рядом, занимаясь своим проектом. Их обсуждение идёт для меня фоном, но вдруг ухо улавливает некоторый звуковой или, скорее, ритмический диссонанс. Прислушиваюсь. «А тут у меня квадрат 100 на 110», – говорит Дима. Мне становится это интересно, начинается дискуссия, что это за квадрат такой. Итог, улыбаясь, подводит Всеволод Георгиевич: «А это – динамический квадрат!». Так родилась если уж не новая геометрия, то уж точно – новая геометрическая фигура.

 

У Всеволода Георгиевича были долгие и тесные профессиональные связи с Арменией, сложившиеся, видимо, ещё в советские времена. Сохранились они и позже, многие студенческие проекты выполнялись по тематике его проектов в этой теперь уже независимой республике. По всей видимости, Всеволод Георгиевич стал там совсем своим человеком. По его рассказам, однажды армянские коллеги, пригласив его на какое-то застолье, были очень удивлены, когда только через некоторое время выяснили, что он, оказывается, не говорит по-армянски. Возможно с связи с этим направлением его работы, возможно нет, но Всеволод Георгиевич был ценителем армянских коньяков. А покупать их тогда, как и любое спиртное, нужно было весьма осторожно. Поэтому, когда однажды по какой-то причине возникла необходимость купить бутылку хорошего, а значит, настоящего армянского коньяка, он дал нам следующие рекомендации: «Настоящий армянский коньяк будет разлит в кривую бутылку, потому что сами бутылки там раньше не делали». И продемонстрировал нам пример такого оригинального продукта. Сегодня это был бы уже раритет, но образ настоящей «контролируемой по месту производства» бутылки коньяка и сегодня всплывает в памяти при соответствующих обстоятельствах.

 

Трубная площадь, Рождественский монастырь. Начало 1990-х гг., разное, не во всём приятное время. Но здесь, в стенах монастырской трапезной был свой мир. Как настоящий архитектор, Всеволод Георгиевич создал пространство, в котором нам, студентам было хорошо, здесь в атмосфере творчества, дружбы и взаимной поддержки начался наш профессиональный путь. А, как говорили русские футуристы, «хорошо то, что хорошо начинается».

 

Спасибо, Всеволод Георгиевич, мы не забудем!

 

Ишутина Наталья Дмитриевна

Кудрявцев Фёдор Сергеевич

 

Архитекторы.

Выпускники первого выпуска

экспериментальной учебно-проектной группы МАРХИ

под руководством профессора В.Г.Тальковского 1993-го года.

 

 

Наш проектный институт

 

Всеволод Георгиевич пришёл в наш институт в 1998-1999 годах. Поскольку мы занимались курортами и медициной, наш проектный институт назывался ЦНИИПИ КТЗ (а ранее ЦНИЭП), т.е. Федеральное государственное унитарное предприятие «Центральный научно-исследовательский институт курортных, туристских, оздоровительных и лечебных зданий и комплексов». И он делал медицинский кластер в многофункциональном здании на Большой Спасской – КОЦ МПС. Позднее проект КОЦ МПС (культурно-оздоровительный комплекс министерства путей сообщения) поменял функцию и название, и стал называться Административным зданием образованного тогда РАО РЖД.

 

До этого наш институт назывался ЦНИЭП – экспериментальный проектный институт лечебно-курортных зданий, возглавлял его Полянский Анатолий Трофимович. В это время я параллельно заканчивал санаторно-курортный комплекс в Крыму. Назывался он пансионат Мрия, – поскольку уже была Украина, то сделали такое название. Этот комплекс строился уже после распада союза, и строился крайне медленно. Помню, ездил туда, снимал этот объект, – с тем, чтобы выставить его на, по-моему, зодчество. Я получил золотой диплом за него, – но не только я, весь коллектив получил золотой диплом на «Зодчестве». Это было по завершении первой очереди строительства. Вторая очередь так и не была завершена.

 

В те года Полянского уже не было. Директором был член РААСН Горячев и был Губер – главный инженер института. Нас друг другу представили, а потом мы как-то сидели рядом и начали общаться.

 

Институт в это время был не в лучшем положении, – после распада союза исчезли наши заказчики, общесоюзные министерства. Кроме того, мы проектировали очень много в Крыму. Крым, соответственно, отделился и все связи порушились. На Кавказе (в те года) было немножко не до того. А в Москве у нас не было связей никаких, – институт был вообще уже на грани выживания. С приходом Всеволода Георгиевича, вдруг, кроме объекта на Большой Спасской, появилось ещё много достаточно новых объектов, и институт начал как-то выкарабкиваться из текущей ямы. Мастерская № 5, которую я возглавлял, дышала на ладан по тем же причинам, о которых я говорил раньше, однако руководство института нас как-то друг другу представило. И Всеволод Георгиевич возродил мастерскую №2 в нашем институте.

 

Всеволод Георгиевич, не говоря уже о его творческом потенциале – хотя это тоже большая тема, был очень работоспособным человеком. Он мог буквально за один день сделать каких-то 3 объекта, в общих чертах, – но тем не менее идея была ясна. Как говорят, архитектурно-планировочное решение было найдено, что вызывало, прежде всего, удивление и в то же время уважение, – слабо сказано, вернее почитание что ли, наверное, ТО слово.

 

Мы сидели на одном (на 5-м) этаже, в помещении нашего института на Волоколамском шоссе, дом 1, и естественно встречались и общались. Всеволод Георгиевич был большим ценителем всякого рода напитков. Помню, когда я был во Франции в туристской поездке, оттуда был привезён мной коньяк (Мартель или Крувуазье), мы с Всеволодом Георгиевичем с удовольствием его дегустировали. Он, ещё раз повторю, в этом деле был очень разборчив и был знатоком. Мы поняли, что у нас вкусы совпадают, дальше общение пошло на другие темы – мы рассуждали об архитектуре и вообще много о чём. Всеволод Георгиевич говорил о городской архитектуре, а я говорил об архитектуре курортной, о ландшафте. Мы разговаривали и о разных объёмно-пространственных приёмах, кстати. Он это очень хорошо разграничивал и понимал, что есть городская архитектура и есть архитектура курортно-туристских комплексов. Я помню, когда была выставка зодчества, где я выставлял один из объектов, он очень благосклонно сказал, что «да, это очень хорошо и это будет иметь очевидный успех», и успех получился. Мы общались очень дружески, а не как коллеги-руководители соседних мастерских, – насколько я понимаю, нам было интересно друг с другом общаться.

 

Наш институт, можно сказать, на какое-то время воспрял. Это касалось, прежде всего, коллег-смежников, – это были технологи, специалисты по отоплению, водоснабжению, вентиляции, электрооборудованию, слаботочники и т.д. Поскольку до этого всё постепенно умирало и отмирало, то наш институт обязан ему этими годами выживания, рассвета, нового возрождения, – это было как раз то время, когда Всеволод Георгиевич работал в нашем институте, – новые объекты, новые впечатления, новая работа. Стали появляться объекты нашей направленности, – пансионат в Восточной Понизовки, пансионаты в Подмосковье, дома отдыха на Урале.

 

Мы с ним сделали также концепцию развития города Меганом, и концепции были противоположные. Город развивался так, что по этой реке Меге было городское снабжение, привозили всё туда, там устраивали какие-то склады. Это была такая складская промышленная зона на побережье этой реки. Мы в нашей мастерской предлагали, что нужно очистить это побережье, сделать там какой-то центр города на этой реке, и уже от этого центра «плясать». Вроде бы там местные какие-то архитекторы решили, что так, наверное, оно и будет лучше. Я не помню, чем дело кончилось, – по-моему, там построили несколько жилых домов по моему проекту. В частности, хотели строить общественный центр, но получилось так, что финансирование осуществляла компания, во главе которой стоял Гуцериев. Потом компания перестала функционировать в этом городе, и в итоге вообще ничего не получилось, только несколько жилых домов по моему проекту построили. Дома квартирные. Причем, они сначала хотели строить это как муниципальное жильё, а потом решили, что это коммерческое жильё и в итоге построили там несколько домов. Не знаю, что с этим дальше было. Гуцериев ушел и как-то всё это и прекратилось. Многие ушли.

 

Еще помню одну историю, которую рассказывал Тальковский о поездке во Францию. Я не помню уже, какие были цели и задачи этой поездки, единственное, что помню, – когда уже надо было ехать обратно домой, выяснилось, что неправильно оформлен билет и Всеволоду Георгиевичу в Аэрофлоте сказали «вы знаете, у вас неправильно оформлен билет, приходите через неделю, мы поправим и вас отправим». Тогда ходили редко рейсы Москва-Париж. Всю валюту все старались истратить, чтобы не везти опять домой, – естественно, денег нет, а надо неделю прожить. Тогда он сказал, что ему надо сделать один звонок, позвонил в МИД, а поскольку он проектировал посольства на Кипре, в Ботсване и много ещё где, то из МИДа сказали «это наш автор, наш архитектор, поэтому выделить ему определённую сумму, квоту, чтобы он прожил в нормальных условиях и на следующей неделе вернулся домой». Это я помню, он рассказывал, – была такая редкая, интересная и щекотливая ситуация с автором, но в МИДе во всяком случае всё уладили.

 

Вот такая была тогда наша проектная жизнь в конце 90-х и в начале «нулевых», такие вспоминаются истории.

 

Поспелов Михаил Викторович

 

Руководитель мастерской №5 в ФГУП ЦНИИПИ КТЗ

Член Союза Московских архитекторов.

 

 

 

Требовательный руководитель в ЦНИИПИ КТЗ

 

В то время, когда вся страна находилась на распутье, прекратились заказы, проектные институты искали способы выживания, в ЦНИИПИ курортно-туристских зданий, в архитектурную мастерскую №2 пришел новый руководитель — Всеволод Георгиевич Тальковский вместе с молодыми архитекторами-единомышленниками. С его приходом в институт пришла надежда на возрождение и выживание в тяжелых условиях. С тех пор и началось наше сотрудничество в совместной работе.

 

Обладая большим авторитетом, Всеволод Георгиевич начал работу над очень большим объектом — здания РЖД (вблизи Комсомольской площади), которое и по сей день поражает нестандартными архитектурными решениями. Одновременно начались работы и по другим объектам: здание семейного клуба на Николиной горе, коттеджный поселок и др.

Несмотря на то, что я не училась у Всеволода Георгиевича, я все равно считаю его одним из своих учителей. Благодаря совместной работе по проектам Тальковского, я получила бесценный опыт по проектированию с инофирмами, получила новые контакты с коллегами, расширила круг общения.

 

Он был очень требовательным, иногда жестким руководителем, но это было оправдано в интересах дела. Эти качества резко менялись, когда общение было не на производственную тему. Человек был веселый, с чувством юмора, всегда поддерживал компанию, красиво говорил, с очень добрыми словами обращался к коллегам.

 

Он всегда был в курсе событий и никогда не позволял себе отстраняться от решения возникших проблем. Очень жаль, что он так рано ушел. Сколько он мог еще сделать.

 

Полякова Нина Ивановна

 

Заместитель руководителя объединённого инженерного отдела, начальник отдела (ОИО-1) в 1990 – 2005 годах – в проектном институте - Федеральное государственное унитарное предприятие «Центральный научно-исследовательский институт курортных, туристских, оздоровительных и лечебных зданий и комплексов» (ЦНИИПИ-КТЗ). Позже – начальник отдела в «ПИ-6»

 

 

 

Тальковский – коллега и единомышленник

 

В преддверии приближающегося юбилея – Дня рождения замечательного человека – Всеволода Георгиевича Тальковского, я решил написать несколько строк, как волею судьбы наши жизненные пути пересеклись, совместно работая, и какой след он оставил во мне за время работы и дружбы.

 

След неизгладимый. После прощания с ним мы не расставались и до сих пор не расстались.

 

Более четверти века назад я возглавил ДКСС МПС РФ (Дирекцию по строительству сетей связи МПС СССР) и первое знакомство по работе с ним состоялось в начале 1999 года. На ДКСС были возложены функции ген. заказчика по строительству КОЦ – Культурно-оздоровительного центра МПС РФ, проектировал который ЦНИИПИ, где главным архитектором он и работал. Объект был запроектирован в 1996 году, было начато его строительство, но на этапе заливки свай в котловане строительство было остановлено на 3 года в связи с нахождением и проведением археологических раскопок в котловане.

Это был смелый человек. 1996 год – и это было первое запроектированное монолитное здание, к строительству которого приступили в городе Москве, высота которого была более 100 м.

 

Интеллигентнейший человек, мы часто с ним встречались и общались. Я до сих пор не могу говорить о нем в прошедшем Времени. В кругу единомышленников на работе он не был одинок. Нельзя не вспомнить его друзей и коллег – главного инженера В.А.Губера и конструктора М.Х.Цынмана

Наше интенсивное сотрудничество продолжалось уже и после 2001 года, когда на завершающем этапе выполнения монолитных работ по зданию было принято решение руководством МПС о передаче функций заказчика компании БСК-24.

Под его руководством и авторским надзором был выполнен проект оригинального жилого дома в пос. Николина Гора. В конце 2001 года запроектировал комплекс зданий во главе с Культурно-бытовым центром на Николиной Горе – ныне эксплуатируемый семейный Элит-Клуб на Николиной Горе. Также был выполнен проект 3-х этажного здания для ООО «ТЕХНОПАРК «ДУБНА» в г. Дубна М.О. Это были все разносторонние объекты, оригинальные и смелые в конструкционных решениях.

 

Вот только тогда я понял, что архитектор силен, когда у него в подсобниках хороший конструктор. И не всегда хотелки архитектора можно реализовать, иногда их можно и нужно поуменьшить, чтобы воплотить в жизнь.

 

Простота в общении и его потенциал внутренней энергии всегда притягивал к нему его сторонников. Его влияние было таково, что иногда и слов не требовалось от него, чтобы было по его желанию. Вспоминается эпизод, когда при строительстве Культурно-бытового центра на Николиной Горе заказчиком было предпринято самостоятельно решить вопрос строительства бани в зале бассейна, но после приезда Всеволода Георгиевича, проходу по этажу и его молчаливой реакции на вопрос «что это такое?», – сооружение было разрушено, и следы ликвидированы. Сейчас это место – зона тренера-инструктора бассейна.

 

Я всегда приглашал Всеволода Георгиевича в гости и очень радовался, когда он приезжал. При совместно запроектированной пивоварне и успешно производящей пиво 6ти сортов можно было непринужденно встречаться. И как человек со стороны я был свидетелем его общения со своими учениками. Умение находить подход к людям, умение сделать их своими единомышленниками – это те черты, которые были ему присущи.

И конечно – благодарственная память его учеников. Я помню слезы на глазах у многих ребят в момент прощания с ним.

 

И конечно, самое прекрасное, когда у хорошего учителя есть последователи. У Всеволода Георгиевича их много. Особенно хочется отметить Дмитрия Михайловича Стоянова, его ученика, подхватившего эту эстафету и много делающего для сохранения и общения того круга друзей и единомышленников, основу коллектива которого заложил Всеволод Георгиевич Тальковский.

 

Учитывая наше плодотворное и многолетнее сотрудничество с В.Г. Тальковским, по инициативе Д.М. Стоянова и при моей поддержке на входе здания «Семейный Элит Клуб» Николина Гора размещена мемориальная доска с перечнем объектов, запроектированных на просторах нашей страны, посвященная Всеволоду Георгиевичу Тальковскому.

 

Караткевич Сергей Григорьевич

 

Друг, коллега и единомышленник

Доктор экономических наук

 

 

 

 

Удивительный человек

 

Тальковский Вселовод Георгиевич был удивительный человек, полный жизненной энергии и, конечно же, с харизмой такой притягательной, что, когда он говорил — хотелось растворится и впитывать, нет скорее наслаждаться каждым его словом.

Высокий подтянутый, что само по себе вызывало симпатию, а греческий профиль, седина — неизменное уважение.

Я был молодым инженером, руководителем генподрядной организации Сетьстрой, мне было 34 года, Всеволоду Георгиевичу 70, мы строили здание РЖД на Спасской улице. А Тальковский был Архитектором, так что наше общение было постоянным на протяжении многих лет.

Что больше всего меня поражало в Тальковском — это огромное желание жить, как говорится, по полной. Я мог вечером ему часов в 21.00 позвонить, а утром в 7.00 мы уже были в самолёте и летели в Уфу к заказчику.

Неизменно Всеволода Георгиевича сопровождал его блокнот, и при разговоре с заказчиком он брал карандаш, — нет, не писал, а делал эскизы, да так, что к концу встречи концепция объекта была готова, заказчик радостно говорил «да-да, это именно так, как я хотел».

Я рад, что был знаком и работал с этим поистине великим и замечательным человеком.

 

…

 

В преддверии 90-летия со дня рождения мастера я вспоминаю самые яркие наши совместные проекты и объекты: Культурно-оздоровительный центр (КОЦ МПС), — а впоследствии административное здание министерства путей сообщения России (РАО / ОАО РЖД) в Москве на Большой Спасской улице (д.41-43); Проект «Кегельбан центр - Горки-2» в Московской области; Проект жилого дома в Москве в Малом Новопесковском переулке; Жилые дома и загородные усадьбы (Объект «0.382», объекты «0.618» и «1.618») в Одинцовском районе. Московской области; Проекты реконструкций пансионатов и домов отдыха — «Каменный цветок», «Урал», «Увельды», «Завьялиха» на Урале и многие-многие другие.

 

Смирнов Александр Юрьевич

 

Почётный строитель, кандидат технических наук;

Руководитель строительной компании ЗАО СЕТЬСТРОЙ.

 

 

 

Первая встреча

 

Первая встреча с Всеволодом Тальковским была на кафедре живописи в конце девяностых. Он участвовал в конкурсе на должность заведующего кафедры живописи МАРХИ. Я голосовал против, так как я хотел, чтобы был А.Ефимов. Прошёл В.Тальковский. Вот и началась наша совместная работа. Как незаурядный и талантливый архитектор и художник, а в данном случае и прекрасный организатор, Тальковский начал с перестройки кафедры. Организовал творческую мастерскую В.Г.Тальковского. В мастерской были обозначены три ведущих дисциплины — проект, живопись и рисунок. Работая, по его приглашению, на проекте живописи я убедился, что это очень хорошая инициатива – создание полнокровной творческой мастерской. Синтез этих дисциплин под одним руководством давал хороший результат и сплачивал студентов в общий творческий коллектив. Сам В.Тальковский был предельно собран и внутренне организован, что передавалось студентам и его коллегам. Главное, что мне понравилось в его деятельности, он был свободен от всяких мелочей и казуистики. Мыслил широкими понятиями и идеями, творил легко без высиживания какого-либо решения. Лично мне повезло работать и общаться с таким незаурядным человеком.

 

 

Окиншевич Евгений Анатольевич

 

Почетный работник высшего профессионального образования РФ. Член МО ТСХ России, Член Правления Союза архитекторов России. Профессор кафедры живописи МАРХИ, Кандидат архитектуры. Академик Международной академии культуры и искусства, награжден серебряным орденом «Служение искусству», золотой и серебряной медалью ТСХ России и многочисленными дипломами.

 

 

 

О своем учителе

 

Это эссе не претендует на полноту и структурность описания работы и обучения у Всеволода Георгиевича. Это эмоциональные наиболее запомнившиеся воспоминания об учителе, которые сохранились спустя годы.

 

Знакомство

Наступило время выбора специализации на 4-м курсе Московского Архитектурного института. Кафедры института давали информацию об условиях приема и количестве свободных мест. На глаза попалось объявление о приеме в специализированную учебную архитектурную группу профессора Всеволода Георгиевича Тальковского, располагавшуюся рядом с кафедрой живописи в Рождественском монастыре. Обратило на себя внимание, что набирается очень малочисленная учебная группа архитектурного проектирования и осталось всего 4 места.

Расспрашивая друзей и преподавателей быстро стало понятно, что Вcеволод Георгиевич действующий архитектор, который одновременно с преподавательской деятельностью, руководит проектной мастерской, которая занимается разработкой далеко не «бумажных» проектов, а проектов по которым в данный момент ведется строительство и авторский надзор. Объекты были крупными, такие как административное здание Министерства Путей Сообщения Российской Федерации по ул. Большая Спасская, дом 41-43. Сразу стало ясно, что можно научится реальному проектированию и очень быстро побывать на «передовой» — реальной стройке со всеми ее сложностями, сроками и т. п. Собственно так и получилось, я стал участвовать в строительных планерках уже через несколько месяцев после выхода на работу. Он очень рано «погружал» новоиспеченных архитекторов в реальные работу, не огораживая новичков от сложностей профессии. Такой подход очень быстро дал результаты.

Всеволод Георгиевич, несмотря на то что вышел из возраста молодых архитекторов, был восприимчив ко всему новому в архитектуре, в том числе к профессиональным инструментам проектирования. В те времена в иностранных проектных фирмах стали получать распространение автоматизированные системы проектирования (CAD). Он одним из первых в архитектурном институте увидел их преимущество, предложив нам — его студентам — применить их в деле. Обучение AutoCAD началось самостоятельно на энтузиазме на базе вычислительного центра МАРХИ. Мы были чуть ли не первыми студентами, которые начали работать в этой системе, начали выполнять в ней курсовые работы, диплом и работать после окончания института. В период конца 90-х готов было совершенно нетипично для МАРХИ и даже для проектных организаций Москвы применять не ручные, а компьютерные методы проектирования. В те времена основным инструментом архитектора еще были карандаш и калька и прочие «аналоговые» инструменты. Он одним из первых начал применять в обучении и работе системы автоматизированного проектирования. Более того Всеволод Георгиевич не только, как руководитель, поручал заниматься этим своим сотрудникам, он самостоятельно осваивал и применял передовое программное обеспечение для ручного эскиза на базе рисовальных мониторов фирмы Wacom (iPad с его возможностями рисования тогда еще не появился).

Интерес Всеволода Георгиевича ко всему новому и передовому позволил его студентам, а затем сотрудникам мастерской не отставать от мировых тенденций в технологиях проектирования.

 

Учеба

Одна из фраз обратившая на себя внимание на занятиях, проводимых Всеволодом Георгиевичем — «для архитектора главное срок». Это слова человека, который до момента знакомства являлся автором крупных известных архитектурных произведений (Президент-отель на ул. Б. Якиманка, здания банков на проспекте Академика Сахарова и многие другие). Впоследствии пришлось уяснить, что архитектурная деятельность — это не только чистое творчество и удовольствие, а еще и жесткий производственный процесс с множеством технических аспектов и сроками для обязательного исполнения. Благодаря Всеволоду Георгиевичу я довольно рано понял, что работа архитектора — это компромисс между сроками, количеством документации, объемом финансирования и даже качеством архитектурного решения. При этом на значимых объектах качество архитектурного решения было превыше всего, должно быть бескомпромиссным.

Благодаря Всеволоду Георгиевичу удалось достаточно рано (на последнем курсе института) поучаствовать в реальных проектах с реальными заказчиками. Учеба органично «перетекла» в работу в его архитектурной мастерской. Он рано превращал студентов в своих коллег, являясь проводником студентов в реальный мир проектирования и строительства. Архитектурный институт был для него местом поиска своих будущих коллег, с которыми можно работать годами, иногда даже десятилетиями, принося огромную пользу городу и его обитателям.

 

Работа

После завершения обучения в МАРХИ Всеволод Георгиевич предложил работать в архитектурно-проектной мастерской, находящейся под его руководством в составе ЦНИПИ Курортных и туристических зданий и комплексов (Волоколамское шоссе, д.1). Это предложение еще раз подтверждало, что Всеволод Георгиевич готовил для себя кадры уже во время обучения в архитектурном институте. Прийти работать в мастерскую и начать свою профессиональную деятельность было нетрудно и «не страшно» т. к. во время учебы довелось познакомиться почти со всеми сотрудниками мастерской и руководством проектного института, а также текущими объектами. Словом, выход в «большую жизнь» был достаточно комфортным, без стресса. Придя работать к Всеволоду Георгиевичу тут же стало ясно, что основная учеба еще впереди! В первые несколько дней работы он задал вопрос по порученному мне объекту: «что находится за этим окном», указывая на какое-то окно на макете 27-миэтажного административного здания Министерства путей сообщения по ул. Большая Спасская, вл. 41-43. Я решил, что «законно» могу позволить себе ответить «не знаю», т.к. проработал всего лишь несколько дней в мастерской. Тут же последовала достаточно жесткая реакция — «архитектор должен знать свой объект», пробасил он. Достаточно было одной короткой фразы, чтобы понять — это важно. У него была способность одной фразой, своевременной фразой донести до человека суть вопроса или проблемы. Он умел, при необходимости, очень жестко, но интеллигентно с большим достоинством "нажать" на человека, объяснив ему задачу несколькими меткими фразами, но при этом не обижая его. Впоследствии, в течение многих лет работы я не встречал такой способности у других людей.

 

Самостоятельная работа после ухода Всеволода Георгиевича.

Учеба и работа со Всеволодом Георгиевичем закончилась! Что было дальше? А дальше было много работы. Требовалось своевременно принимать творческие решения, выпускать проектную документацию в соответствии с жесткими сроками, обеспечивать потребности заказчиков и стройки, а также вписываться в бюджет, выделенный на проектирование и строительство. Способность работать в рамках выделенных денег оказалась важной частью архитектурного проектирования, напрямую не связанной с творчеством, но очень сильно влияющей на конечный результат — построенный объект.

Работая много лет архитектором, стало казаться, что в нашей работе стало слишком много прагматики и «производственного процесса» и слишком мало творчества, работа архитектора все менее заметна в работе огромного количестве людей, которые участвуют в проектировании и строительстве объекта. Но для успокоения себя и коллег приведу цитату одного знакомого мне человека, имеющего немалый строительный бизнес — «все решения за архитектором, остальные исполнители».

 

Поляшов Дмитрий Александрович

 

Архитектор, Ведущий архитектор, ГАП в 1996 – 2005 годах – в архитектурно проектной мастерской №2 в проектном институте - Федеральное государственное унитарное предприятие «Центральный научно-исследовательский институт курортных, туристских, оздоровительных и лечебных зданий и комплексов» (ФГУП ЦНИИПИ КТЗ АПМ-2). ГАП, руководитель мастерской ООО «КАПСТРОЙПРОЕКТ» в 2005 - 2022 гг.

 

 

Всматриваясь в натуру

 

Есть архитекторы — художники по своей природе. Можно предположить, что таким людям в архитектуре «тесно». В сочетании архитектуры и живописи, на грани соединения этих двух искусств, на мой взгляд, проходит всё творчество Всеволода Георгиевича Тальковского.

 

Моя личная история знакомства с Всеволодом Георгиевичем началась со студенческих времён МАРХИ, с занятий живописью. В то время кафедра живописи располагалась на втором этаже трапезной Рождественского монастыря, и профессор Тальковский руководил ею. Огромные аудитории с высокими потолками и большими окнами, открывающиеся невероятные перспективы московских крыш, переулков, неба, — всё это вдохновляло и заряжало на творчество.

 

Я часто видел, как около окна с видом на Трубную площадь, в рабочем халате, с прямой спиной и чуть откинутой назад головой, работал Всеволод Георгиевич. В эти минуты мы старались, не дыша, задержаться в дверях аудитории и наблюдать за работой мастера.

 

Много времени спустя, совершенно неожиданно, я получил возможность прикоснуться к большому архивному материалу мастера. Меня поразило обширное количество иллюстративного материала — его карандашная графика, пастель и конечно акварельные работы.

 

В его работах художник почти не всматривается в натуру, не штудирует её, не силится разгадать, а скорее ловит её и передаёт наиболее, на его взгляд, главное и особенное.

 

Цветков Илья Владимирович

 

Выпускник МАРХИ 1993года

 

 

 

 

Вспоминая выставку к 75-летию В.Г.Тальковского 2007-го года

 

12 декабря 2017 года на Гранатном переулке 7 в Центральном доме архитекторов было открытие ежегодной «осенне-зимней» выставки живописи московских архитекторов. На протяжении долгих лет Союз московских архитекторов проводил ежегодную выставку работ членов СМА, постоянным участником которой, до 2007 года, всегда был Тальковский Всеволод Георгиевич.

 

Встретившись на выставке с коллегами по кафедре Живописи и с архитекторами, выставлявшими свои живописные и графические работы, мы вспоминали о том, как десять лет тому назад 8 декабря 2007 мы собирали и проводили выставку, посвящённую 75-летию В.Г.Тальковского. Тогда недавно, 21 сентября 2007 года, он ушёл от нас. И на прощании, когда поминали, мы с коллегами, его учениками и его студентами решили, что выставка, которую планировал Тальковский, должна непременно состояться. И за октябрь-ноябрь 2007-го года были отобраны проектные и живописные работы Всеволода Георгиевича для данной выставки, созданы планшеты, которые максимально отображали его творческий путь. Так как выставку решено было проводить в Белом фойе на первом этаже Центрального дома архитекторов, то масштаб был ограничен практически двумя стенами данного пространства.

 

Стена интерьера, граничащая с особняком Леммана, была посвящена живописи Всеволода Георгиевича. Все прекрасно оформленные, акварельные работы из семейного архива для той выставки предоставила его дочь Наталья Тальковская — знаменитый цикл работ по его родному Ленинграду, серия работ по Москве, работы по результатам поездок в Европу и Соединённые Штаты.

 

Стена интерьера Белого фойе, которая граничит с гардеробом и входной группой, была посвящена архитектурному творчеству Всеволода Георгиевича. За пару месяцев были скомпонованы и оформлены планшеты из двух мастерских, которыми Тальковский продолжал руководить до своей смерти. Из архитектурной мастерской в компании ООО «Капстройпроект», которой после смерти Всеволода Георгиевича руководил его ученик Д.А. Поляшов, были представлены как проекты за последние несколько лет, так и работы, созданные ранее в различных творческих коллективах. Из компании ООО «Строй-капитал Архитектурная мастерская профессора Тальковского» были представлены планшеты, показывавшие знаковые проекты и постройки Тальковского в составе различных авторских коллективов более чем за 50 лет служения архитектуре. Работы были представлены в фотографиях разных лет и в проектных решениях, поданных в различных техниках. Особый интерес вызывали проекты, которым, по разным причинам, не суждено было воплотиться в жизнь, и они остались в эскизах и концепциях.

 

Данный фрагмент выставки не претендовал на научную ретроспективу проектов и объектов мастера, которую он создал за время своей «архитектурно-проектной» биографии. Проектная часть выставки скорее показывала всю многогранность личности автора, различные подачи, способы визуализации, материал реализации их, приоткрывала тайну творческого поиска архитектора-творца. Подачи на кальке с тонированием основных элементов проекта — мимолётные зарисовки, схемы планов, разрезов, фасадов, ракурсов. Подачи с помощью рисования и живописи на компьютере с поисками цветовых решений, дневных и ночных восприятий будущего объекта. И конечно же, подачи с помощью акварели — самые знаменитые и зрелищные подачи объектов, у которых всегда задерживались и Заказчики, и коллеги-архитекторы, и маститые художники.

 

Из разных источников были собраны, отсканированы и представлены прекрасные узнаваемые шаржи, которые Всеволод Георгиевич делал на своих коллег на многочисленных заседаниях в Академии архитектуры, МАРХИ и пленумах СА СССР, на которых он присутствовал.

 

Стоянов Дмитрий Михайлович

 

Выпускник 1994-го года экспериментальной учебно-проектной группы МАРХИ под руководством профессора В.Г.Тальковского. Архитектор в объединённых мастерских «МАГ» и «МАТ», ГАП и зам. руководителя мастерской в организациях (ФГУП ЦНИИПИ КТЗ АПМ-2, ОАО «ВНЕШСТРОЙИМПОРТ», ООО «СТРОЙ-КАПИТАЛ Архитектурная мастерская профессора Тальковского» и др.). В н.в. - руководитель архитектурно-проектной мастерской ГК "СЕТЬСТРОЙ". Член СМА и МСХ. Доцент кафедры Живописи МАРХИ.

 

 

 

 

 

Команда Тальковского

 

Можно много говорить о самом человеке. Но лучше всего о нем расскажут его поступки.

Всеволод Георгиевич Тальковский был уникальной личностью с большой силой духа и благородства души. Мне повезло быть и работать вместе с ним, и быть свидетелем некоторых взлетов и падений в развитии его мастерской.

И то как вел себя Тальковский в трудные минуты своей жизни, говорит нам о том, какой это был удивительный человек. О некоторых событиях того времени я с удовольствием рассказываю своим новым друзьям и знакомым, которые не знали его лично.

Всеволод Георгиевич был несомненным лидером. В конце девяностых годов прошлого века он создал мастерскую в государственном проектном институте (ФГУП ЦНИИПИ КТЗ, АПМ-2). Тальковский сумел организовать не просто мастерскую, он построил команду. Команду единомышленников, которые понимали его с полуслова и работали как единый организм. Все объекты выходили с узнаваемым почерком мастера, главы мастерской. И не важно чьи фамилии стояли в штампе и числились как авторы проекта. Автор был всегда один.

При своем несомненном лидерстве Тальковский уважительно относился к каждому члену своей команды и к каждому всегда обращался по имени и отчеству. А коллектив в мастерской был не маленький. И многие в мастерской не всегда знали кого как зовут. А Тальковский знал. И это всегда удивляло. И даже вновь прибывший практикант заслуживал внимания метра.

На праздники Тальковский любил делать всем подарки. Рисовал открытки и лично дарил их каждому с наилучшими пожеланиями. Возможно это мелочи, но именно они составляют всю истинную картину о характере человека.

Когда для мастерской в стенах ЦНИИПИ КТЗ наступили тяжелые времена, Всеволод Георгиевич сделал все возможное, чтобы сохранить команду. Чтобы люди не остались без зарплаты, он обеспечивал своих сотрудников из личного кармана в течение нескольких месяцев. В создавшейся ситуации Всеволод Георгиевич нашел непростое решение. Вместо одной архитектурно проектной мастерской Тальковского в ЦНИИПИ КТЗ их стало две, но в различных локациях. Одна мастерская влилась в структуру ООО «КАПСТРОЙПРОЕКТ», а другая, после нескольких переездов, сформировалась в составе частной инвестиционной строительной компании и стала носить имя руководителя — ООО СТРОЙ-КАПИТАЛ Архитектурная мастерская профессора Тальковского. Коллектив разделился на две части, но команда осталась одна. И многие задачи решались совместно. И праздники отмечали тоже вместе.

Мастерская – это было его детище, то которое он любил и о котором заботился. Возможно он чувствовал ответственность за всех нас – тех, кто работал в его мастерской. Поэтому он не мог позволить себе быть слабым…

То, что Тальковский болен, стало шоком для всех. Мастерская Тальковского без Тальковского – эта мысль пугала каждого. Сложно было представить, что такое возможно.

Всеволод Георгиевич держался до последнего. И в очередной раз преподал нам урок мужества, благородства и силы духа.

Когда его не стало, скорбели все…

Тальковский был несомненным лидером. Он сумел сплотить команду, которая ещё долго существовала и после его смерти. Мастерская Тальковского без Тальковского стала явью.

Я без преувеличения могу сказать, что Всеволод Георгиевич Тальковский был великим человеком. И я горжусь тем, что была с ним знакома лично. Мне крупно повезло, что я работала с этим талантливым архитектором в одной команде и под его руководством. Я получила огромный опыт, который позволил мне реализоваться в этой жизни как специалисту в области архитектуры и дизайна, так и личности в целом.

 

Маркеева (Чеберда) Юлия Викторовна

 

Архитектор и ведущий архитектор в архитектурно проектной мастерской №2 в проектном институте - Федеральное государственное унитарное предприятие «Центральный научно-исследовательский институт курортных, туристских, оздоровительных и лечебных зданий и комплексов» (ФГУП ЦНИИПИ-КТЗ, АПМ-2), и в ООО «СТРОЙ-КАПИТАЛ Архитектурная мастерская профессора Тальковского» в 2000 – 2008 гг.

 

 

 

Рабочий коллектив

 

Это был тот рабочий коллектив, который я всегда вспоминаю с большим тёплом и грустью. Мы были «разношёрстной» командой — зрелые архитекторы и инженеры и молодая студенческая поросль. Всеволод Георгиевич охотно приглашал к себе в проектную мастерскую своих студентов, давал им «путевку в жизнь». За что ему все благодарны. Это было время нулевых — все быстро менялось.

Несколько лет в мастерской Тальковского пролетели в творческой веселой работе. Были и трудные для мастерской времена, но основной коллектив всегда был вместе и вытягивал. Всеволод Георгиевич был Наставником, много ближе и роднее, чем Руководитель. Это был редкий случай, когда на работу было приятно идти утром и порой не хотелось уходить вечером. Я и Мои коллеги, многие из которых стали друзьями на всю жизнь, всегда вспоминаем Нашего Профессора с благодарностью.

 

Барабанова Юлия Владимировна

 

Архитектор, инженер и ведущий архитектор в архитектурно проектной мастерской №2 в проектном институте - Федеральное государственное унитарное предприятие «Центральный научно-исследовательский институт курортных, туристских, оздоровительных и лечебных зданий и комплексов» (ФГУП ЦНИИПИ-КТЗ, АПМ-2), и в ООО «СТРОЙ-КАПИТАЛ Архитектурная мастерская профессора Тальковского» в 2001 – 2008 гг.

 

 

 

Подобно Волшебнику

 

Про годы учёбы в МАРХИ определенно могу сказать, что больше всего мне повезло с учителями. Из рук одного мастера на первых курсах, прекрасного архитектора и учителя Игоря Александровича Пяткина, я перешла к другому удивительному, масштабному и невероятно увлеченному любимым делом преподавателю — Всеволоду Георгиевичу Тальковскому. Бесспорно, именно эти два человека определили направление моей жизни, приоритеты в профессии и судьбу. За годы учебы Всеволод Георгиевич был для меня человеком-скалой, невозмутимым, вызывающим легкий трепет и помогающим студентам прийти к самому логичному, простому и изящному решению самых непростых задач. Очень хотелось научиться у него этой легкости поиска, а также красоте подачи. Наравне с архитектурой не меньший восторг вызывали его акварели. У меня всегда было ощущение, что он использует особые кисти, внутри которых сразу спрятано много цветов. Казалось, он делает всего несколько движений, а на бумаге проступают сложные многоцветные и многоплановые изображения. Таким я запомнила его в годы учебы. Преподавателем самых гармоничных и подкупающе элегантных решений, будь то театр, жилой район или горнолыжный курорт.

На старших курсах Всеволод Георгиевич очень часто предлагал студентам продолжить работать уже над общими проектами в составе его мастерской, в качестве полноправного участника рабочего процесса и коллеги. Для меня это стало также прекрасной возможностью поверить в себя, свои силы и окунуться с головой в процесс реальной работы и проектирования. После института я и многие мои коллеги поступили в проектный институт ФГУП ЦНИИПИ-КТЗ — из экспериментальной учебной группы МАРХИ. Началась работа и продолжалась учёба у профессора Тальковского в архитектурно проектной мастерской №2 проектного института.

Оглядываясь назад, думаю, какой же он обладал смелостью, доверяя работу совсем еще неопытным, только что закончившим учебу бывшим студентам, но именно это доверие вызывало колоссальное желание его не подвести, делать все в полную силу и учиться всему новому. Всеволод Георгиевич, мне казалось, не переставал быть моим учителем и долгое время после окончания института. Он всегда давал возможность проявить себя, всегда активно участвовал в работе с каждым проектом, и в момент, когда идеи заходили в тупик, он подобно волшебнику находил свой особый изящный способ для решения даже самых непростых архитектурных задач.

Прошло много лет, много проектов и много новых интересных задач, но ловлю себя на мысли, что до сих пор обращаюсь к нему за советом, а некоторые его уроки смогла осознать только сейчас: «спасибо, Всеволод Георгиевич, вы были правы». Когда же мы с коллегами, работая над новой идеей, никак не находим хорошее решение, всегда вспоминаю его прекрасную фразу «не произошло» и мы начинаем новый поиск.

 

Климова Лия Александровна

(эссе -1)

 

Выпускница 1996-го года экспериментальной учебно-проектной группы МАРХИ под руководством профессора В.Г.Тальковского. Архитектор, ведущий архитектор, ГАП в ФГУП ЦНИИПИ КТЗ АПМ-2,

и в ООО «КАПСТРОЙПРОЕКТ» в 2003 - 2021 гг.

 

 

Именные кальки

 

Прошлое самая странная из всех временных категорий, чьи файлы для меня приятнее всего держать в закрытых чемоданах, знать, что они есть, но не доставать наружу. Тоже могу сказать про воспоминания, на меня они наводят тоску и грусть. Даже, когда речь идет о таком прекрасном периоде как студенческая пора и таком прекрасном человеке как ВГ, все же максимально ограничу диапазон воспоминаний, и прошу отнестись с уважением и пониманием).

 

Мне четыре года учебы в МАРХИ под руководством ВГ на кафедре «Живописи» и еще шесть в мастерской ВГ подарили лучшие студенческие воспоминание, научили по-настоящему любить свою профессию, видеть красоту и быть чуткой к окружающему миру, настраиваться на его волну и привносить эту красоту в работу. Для меня ВГ был источником знаний, примером профессионального мастерства и человеком невероятной силы духа и достоинства.

 

Что могу вспомнить – это в первую очередь его рабочее место, которое нельзя было перепутать ни с чьим другим – россыпи цветных карандашей, коробки акварельных красок и сменяющие друг друга рулончики кальки, подобно древним письменам, покрытые карандашными эскизами, набросками и чертежными планами. Как часто приходя на рабочее место утром, можно было найти на своем столе небольшой эскиз, зарисовку или новую идею. Вечером ВГ часто рассматривал то, что мы приносили ему на подпись или утверждение, а новый эскиз, означал, что есть повод подумать еще и найти лучшее решение. Мне посчастливилось видеть, как за один вечер может возникнуть многофункциональный комплекс или студенческий кампус, или больничный корпус с помощью только листа ватмана и цветных карандашей. Это и были лучшие уроки для меня и самые убедительные аргументы для любого Заказчика в поиске самого точного образа будущего здания. До сих пор сохранила на память пару его эскизных калек. Они всегда были именные, с подписью ВГ и маркировкой инициалами архитектора, кому предназначался этот эскиз, мои — с маркировкой ЛАК.

 

В моей памяти он остался человеком без лишних слов, но точно с большим и открытым сердцем, в котором для каждого его настоящего или бывшего студента всегда было место.

 

Климова Лия Александровна

(эссе -2)

 

Выпускница 1996-го года экспериментальной учебно-проектной группы МАРХИ под руководством профессора В.Г.Тальковского. Архитектор, ведущий архитектор, ГАП в ФГУП ЦНИИПИ КТЗ АПМ-2,

и в ООО «КАПСТРОЙПРОЕКТ» в 2003 - 2021 гг.

 

 

… Только не спалите кафедру

 

Первый раз я услышала о Всеволоде Георгиевиче в конце второго курса, когда надо было выбрать специализацию. Очень хотелось учиться у архитектора, постройки которого находятся в центре Москвы. Пошла с друзьями за компанию поступать, но не прошла. Меня не взяли. Но почти все мои друзья были в группе у ВГ, я торчала там днями и вечерами, домашку и проекты делала там. Постепенно познакомилась с Тальковским, он видел мои учебные проекты и как-то мы договорились, что я перейду к нему.

 

Нам всегда казалось, что ему интересно со своими студентами. Он мог прийти к нам в аудиторию просто с нами поболтать. Приносил нам еду, потому что времена были сложные (начало 90-х), мы всегда были голодные. Рассказывал нам всякие истории. Помню историю про то, как студентом он ходил с попугаем на плече. Для наших студенческих проектов приносил нам книги из своей библиотеки, чтоб мы смотрели и вдохновлялись. Приглашал нас к себе в гости (всякий раз проезжая мимо его дома я его вспоминаю). Помню чудесную совместную с ним поездку в Суханово.

 

В институте он периодически делал мастер-класс по живописи. Это прям легендарные мастер-классы были. Мы всей группой всегда ходили, и затаив дыхание следили, как из левого верхнего угла рука мастера движется к правому нижнему углу. Акварель в один слой. Удивительно. Уникально.

 

Примерно с 5-ого курса я начала подрабатывать в его мастерской. Применять знания, полученные в институте, на практике. Совсем недолго я там проработала, но воспоминания самые тёплые. Мы вроде ещё были студентами, а участвовали в настоящем проекте. Ездили на совещания с технологом в проектный институт на Волоколамке. На встречу с главным врачом МПС. Чувствовали себя взрослыми и ответственными.

 

В институте он иногда задерживался допоздна. А мы оставались ещё дольше. Когда он уходил, он обычно говорил нам «только не спалите кафедру»… Фраза Всеволода Георгиевича Тальковского стала легендарной…

 

Андреев Дмитрий Викторович

Андреева Наталья Михайловна

 

Выпускники 1997-го года экспериментальной учебно-проектной группы МАРХИ под руководством профессора В.Г.Тальковского. Лауреаты множества выставок, конкурсов и фестивалей.

Отмечены премиями в области архитектуры и смежных дисциплин.

 

 

 

Архитектор Тальковский – это совершенно уникальный случай

 

Впервые услышал о Тальковском В.Г. в 1987 году, когда поступил в институт и попал к нему в группу на кафедре Живописи. Очень удачно попал, потому что он был единственным на кафедре, кто водил студентов на пленер. А так как всем студентам очень нравилось это дело, было интересно – кайф все получали, на пленэр ходила вся группа, на живопись мало кто ходил. Первый раз услышали тогда о Тальковском В.Г., увиделись, познакомились. И запомнилось из первой встречи, что он сразу объявил нам, что ввиду хорошей погоды будем ходить на пленэр, и все сразу – ух. Очень хорошо запомнился этот эпизод, потому что у меня то же самое было в художественной школе, – всегда сидели в аудитории и рисовали натюрморты, и вдруг попался преподаватель, который вывел на пленэр. Лично для меня это было круто.

 

Потом стало понятно, что Тальковский В.Г. ходит на пленер вместе с нами, и «живопишет» также вместе с нами, и все видят как это происходит. Кстати, помню один из пленеров, когда мы ничего не делали, а просто стояли, смотрели, как он работает, – мастер-класс был. Это очень классно происходило, отличительно, потому что преподаватель сам творил, и еще умело показывал. Он, по-моему, своей какой-то техникой обладал, живописным приемом. Мы считали Тальковского В.Г. большим художником-профессионалом, а уже позже узнали, что он и архитектор-профессионал, а не только по живописи.

 

Тальковский В.Г. графически поставил мне руку, когда мы работали у него и делали поликлинику ЦБ. Я помню, это было просто класс, когда мы сели на 3-м этаже ЦУМа и Тальковский В.Г. за 28 минут, даже время засекал, сделал панораму, 98 сантиметров. Просто взял рукой и вот так вот – карандашом 6Б, совершенно великолепно, это было особо показательно. Всегда старался делать так же, я 6Б не умею, у меня максимум 2Б, иначе у меня просто все сотрется, лист черным станет. А у него все грамотно. Он показывал с первых своих мастер-классов как это все делается, карандашом делаются и тени, и прочее, сразу. И уже это все начинает играть вместе с живописью. График начинает играть вместе с акварелью. Тальковского В.Г. считаю суперпрофессионалом. Мне он всегда очень нравился, даже не столь как живописец, а как архитектор – его проекты цельные, там очень все профессионально. Это, мягко говоря, не у всех такие талантливые результаты.

 

Впоследствии по этому эскизу в мастерской была сделана 2-х метровая панорама, – сначала в графике, потом в живописи. Панорама была подана на общественную комиссию, согласовательную, – председатель комиссии развел руками и сказал «мы все на компьютере, а у вас старая школа, старая рука».

В любом случае – представить, такую панораму, нарисовать её в метр высоту и два метра в ширину, когда другие все могли сделать лишь в компьютерном варианте, не каждому дано. Была сделана прозрачная акварель, очень классно все было сделано. Это совершенно уникальный случай и единственный, в дальнейшем я видел только компьютерные подачи, никогда не видел акварельных подач, вручную сделанных.

Поэтому, я еще раз говорю, Тальковский В.Г. – большой профессионал, и студентов своих, и учеников, обучал этому же. Кто хотел – тот перенял, а кто нет – те, извините, мимо. Мне, слава Богу, графически удалось перенять, а вот живописно, к сожалению, нет.

 

О совместной деятельности – это поликлиника ЦБ. Поликлинику я начинал делать, заканчивали Ким, Стоянов. Когда поликлиника существовала в старом виде, в разобрано-разрушенном, я ходил на начальные совещания два раза в неделю. Мы потом сделали эскизный проект, и вместе с Всеволодом Георгиевичем ездили на Севастопольский проспект в существующую поликлинику ЦБ. Перед врачами защищали и защитили, это я очень хорошо помню, потому что мне пришлось выучить названия отделений медицинских, и сказать перед врачами, которые терминами очень хорошо владеют, «мы-то архитекторы медицинскими терминами вообще не владеем», и назвать бодро, без запинок, отделения Оториноларингологии, – там главврач очень сильно впечатлился. Я просто очень проворно это сказал, без запинок. И главврач сказал, что «если архитекторы так хорошо», это, кстати, явилось большим плюсом, потому что они посчитали, что мы в теме, мы понимаем, что мы докладываем. Потом и Всеволод Георгиевич выступал на этом совещании, нам удалось все защитить. Я помню и благодарность от Всеволода Георгиевича, устно было сказано, что все хорошо получилось, все замечательно, и мы защитили этот проект начальный. Там очень красивые были планы цветные, лично Всеволод Георгиевич эти планы курировал, – он говорил «где, что и как поправлять». И мы с Кругликовым Данилом сидели и делали эти планы, – я как архитектор, Данила как компьютерщик.

 

Всеми этажами занимался я, помимо этажей были еще другие вещи, а я занимался компоновкой общей, распределением всех отделений, помещений и так далее. Здесь очень хорошо все получилось, очень хорошо помню. Под руководством Всеволода Георгиевича мы, конечно, делали мелкие работы: частные дома и прочее, а вот большая работа моя была по поликлинике.

Про обучение живописи, – оно тоже очень запомнилось, это был первый курс. Дальше мы ушли в армию и из группы выпали, а уже потом я попал на 4-м курсе в группу назад.

 

Вспоминаю свой диплом. Тему выбирали долго, а потом Тальковский В.Г. говорит: «У тебя есть хороший проект, вот его и представь на диплом», – случайно, каким-то образом, при каких-то обстоятельствах на глаза ему попался действующий проект, который делался вне мастерской, в реальной жизни. Тальковский В.Г. сказал, что проект удачный, и если его довести до ума, с него выйдет нормальный, крепкий, хороший диплом. Так и получилось, диплом был защищен на отлично. И он был прав, и он позволил диплом доделать вовремя – почти всегда архитекторы долго раскачиваются, а потом нужно быстро-быстро доделывать.

 

Как преподаватель Тальковский В.Г. – очень большая величина. Он умел объяснять, он умел заражать студентов тем, чем студенты занимались, – это касается и живописи, и проектирования. У него было очень много классных студенческих проектов, в разных поколениях, в разных выпусках, в разные года. Были очень сильные студенты, например, Дмитрий Андреев – очень крепкий архитектор, и у него была одна из лучших практика по графике, у него, как и у Тальковского В.Г., железная рука. Впоследствии Дима Андреев работал в самостоятельной мастерской, для своего заказчика делал панораму очень крупной большой виллы и от руки её нарисовал – ученик достойный учителя. Он и по живописи был очень крепок, очень серьезный архитектор.

 

Я считаю, что человек, который умеет зажечь студентов – это уже педагог, потому что полно преподавателей, которые просто формально приходят, отбарабанили и всё. Сами учились, видели их перед собой. И было очень мало преподавателей по разным предметам, которые действительно за собой вели. Тальковский В.Г. был одним из таких, потому что был человеком, который умел вовлечь студентов. Студенты все разгильдяи, и если ты его не заинтересуешь, он будет делать формально. А здесь было неформально, поскольку это был человек, который умел это делать, иначе не было бы вокруг него столько студентов. К нему тянулись, шли. Могут быть хорошие архитекторы, могут быть хорошие живописцы, а Тальковский В.Г. был всем разом, тем и другим, и третьим, у него все в жизни получилось. Он именно мастер, может быть преподаватель, а может быть мастер. Это большая разница. Он мэтр, более высокий уровень, он был более высокого уровня, чем просто преподаватель. Это даже не оспаривается никем.

 

Еще помню очень хорошо, когда Тальковский В.Г. работал на Рублевке, вместе с нами. Мне запомнился один момент, это его тоже характеризует как большого педагога и мастера – человек учился всю свою жизнь. Человек мог сделать безупречно все руками, вообще вопросов нет, здесь никто и не оспаривал. Но он попросил помощи у Стоянова, когда ему нужно было осваивать новый прибор Вакуум, уже все переходило на компьютер. Ручная подача могла быть, все остальное все равно должно было делаться на компьютере, к этому постепенно все приходили. Он учился до конца своей жизни – не только учил, но и учился, не почивал на лаврах, он всегда этим вызывал уважение.

Тут важно то, что он учился, даже будучи в таком возрасте. Многие говорили, что наймут сейчас студента и пусть он делает, а он сам доходил до всего, он все мог делать, – это очень важный момент.

 

Лично у меня вообще сомнений не было, – для меня он был мастером. Мне вообще нравились его работы, мне нравились его проекты, мне он нравился как архитектор. Прежде всего мне он нравился, – с самого начала, с 1977 года, когда пришел в институт. Многие со мной спорили, говорили: «Да ладно, там, куча архитекторов». Понимаете, не все такие как Тальковский В.Г.,мое мнение – он именно мэтр, во всех дисциплинах, во всех ипостасях жизни. Он абсолютно состоялся как человек, как художник, как архитектор, как живописец, как преподаватель, – об этом говорят его работы, что он делал, что он оставил, – для меня это аксиома.

И главное – как он делал, какой результат, это тоже вопрос. Для меня он как человек отличителен, для меня он суперпрофессионал, который любил тех, с кем работал, уважал тех, с кем он работал, а не всегда от них добиваясь того, чего он хотел, как человек мягкий, много молчал, и потом, конечно, когда его что-то сильно не устраивало, в итоге высказывал претензии.

 

Я смотрел всегда внимательно, как Тальковский В.Г работает. Вернусь к созданию им панорамы из ЦУМ, в сторону диагностического центра ЦБ РФ. Создание панорамы вручную стало для меня катализатором, я сам начал пытаться делать то же самое, и из-за того, что много раз пытался, у меня что-то стало получаться. Без практики ничего не бывает.

 

Эта панорама просто знаковая. Я, раскрыв рот, смотрел, как Тальковский В.Г. это делал, все 28 минут, пока он это делал. Результат для меня – я был в шоке. 90 сантиметров, лист акварели, сел в этом кафе, и сделал то, что сделал. Лично в моем графическом понимании, для меня – это отправная точка. Те, кто так не умеют, – как говорится, если ты так не сможешь, то что ты тут делаешь вообще? Я после той панорамы начал осваивать ту графику железной рукой, чтобы сесть и сделать. Потом, сильно позже, когда мы гуляли с друзьями в Архангельском, я сел и за 30 минут сделал набросок павильонов, а это уже было по старой памяти через много-много лет. Для меня это был супер-урок, который я получил у Тальковского В.Г, хотя потом были и другие моменты.

 

Ильганаев Дмитрий Алексеевич

 

Выпускник 1995-го года экспериментальной учебно-проектной группы МАРХИ под руководством профессора В.Г.Тальковского. Ведущий архитектор в ФГУП ЦНИИПИ КТЗ АПМ-2. Руководитель архитектурно-проектной мастерской ЗАО Сетьстрой. В настоящее время – частная проектная практика.

 

 

 

Воспоминая о TVG

в различных мастерских/локациях

 

Познакомился я с Тальковским В.Г. в его в мастерской на Волоколамке в 1996 году. Первое впечатление было очень грандиозное. Грандиозное, поскольку сразу почувствовал, что это человек знающий свое дело. Когда приехал в мастерскую, то увидел его работы. Один из чертежей, который мне очень понравился – это «Президент-отель», который ныне стоит на улице Димитрова, сейчас Большая Якиманка. Вот этот проект висел у него на стене, и я Всеволода Георгиевича о нем расспрашивал.

 

Он рассказывал, что это был очень интересный проект, для него в том числе. И что, как ни странно, проект удался. Его построили, его утвердили, и он явился достаточно знаковым проектом для города Москвы, в этом отеле любили заселяться различные зарубежные делегации. Тогда, конечно, произвело на меня впечатление, что человек непросто знал советскую действительность, но и какая в то время была архитектура здесь и за рубежом.

 

Кроме «Президент-отеля», меня ошеломилиразличные огромные чертежи, лежащие на столах мастерской. Реально градостроительные объекты, прямо архитектурные какие-то здания, которые впечатляли своими масштабами. Не все проекты воплощались в жизнь, – фантазий и планов было гораздо больше. Плюс меня заинтересовали макеты, сделанные из пенопласта и из картона. Реальные макеты зданий. Это было очень любопытно.

 

В дальнейшем мы еще несколько раз встречались с Тальковским В.Г. Встречались в действительно разных локациях. В мастерской, организованной внутри храма рядом с МАРХИ, в трапезной Рождественского монастыря. Еще, кроме Волоколамки, встречались на Ленинском проспекте у него дома.

 

Что интересно, человек он был очень гостеприимный, сразу предлагал чем-то угоститься. Уж точно не помню чем именно, но что-то вроде непростого коньячка с «правильной закуской», – не только конфетками. Помню, у него были высококачественные бренди. Очень уважал Двин со нахичеванскими белыми (чуть недозрелыми, плотными) персиками. И ещё многое другое, – не припомню что это было, но было вкусно.

 

Показательно то, как этот человек сходился с другими людьми, – т.е. он был очень дружелюбный, отзывчивый и легкость его схождения с другими людьми просто изумляла. В принципе вот кто я для него? Просто знакомый его коллеги. Не более того, но тем не менее человек пригласил меня к себе в дом, что даже удивительно, честно говоря.

 

Мне Всеволод Георгиевич задавал вопросы компьютерной тематики, – поскольку я связан с компьютерами и системными устройствами различными, то соответственно и вопросы к ней относились. Я дал несколько рекомендаций по поводу оборудования, которое стояло в офисе. По сетям. По настройкам компьютеров. Ну, я считаю, что это ерунда по сравнению с той работой, которую он сам производил. Например, мы посещали несколько выставок в Союзе Архитекторов, мы были в МАРХИ, еще в каких-то местах, где выставлялись его работы. Мы, конечно, смотрели его работы, работы его студентов. Сразу была видна рука мастера, что называется, и то, как он сам видит город.

 

Его здания. Его произведения живописи. Мне это очень всегда нравилось. Восхищало. Потрясало!

 

Яфизов Рамиль Наильевич

 

Друг мастерской.

Консультант по системному администрированию

и защиты удалённого доступа к проектным массивам данных

на серверах в мастерских, находящихся в различных локациях.

 

 

 

Образец профессионализма – живая геометрия

 

Всеволод Георгиевич Тальковский, – для меня он был образцом профессионализма, отношения к людям и своей работе. Он выглядел как Профессор, говорил, как Профессор, поступал как Профессор. Благородство и безупречность манер, достоинство и острый ум, приправленные иронией (и самоиронией). Он позволял нам учиться у него отношению к творческому процессу. Архитектура была его жизнью, и он проживал ее с удовольствием, не стесняясь учиться новым приемам каждый день. А еще он потрясающе умел свистеть, художественный свист был его хобби. Иногда он насвистывал себе под нос что-нибудь, пока эскизировал. Это было прекрасно. Он и рисовал, и насвистывал так, что нам всем хотелось быть как он. Человеком, в котором было все гармонично, способным к осмысленному творчеству.

 

Он обучал нас законам гармонии. Золотое сечение было неотъемлемой частью нашей совместной работы. Наши объекты даже обозначались цифровыми кодами, которые являлись числовыми значениями задач по делению отрезка в средне пропорциональном значении: 0,618, 1, 618… Объект 0,618… Геометрия, вписанная в природу. Бетон, кирпич и стекло. Без излишества, но для гармоничного и комфортного существования человека. С уважением к тем, кто будет жить в этом доме. Я помню, как Всеволод Георгиевич делал наброски. Мне представлялось, что это бабочка или нет, – стрекоза, самолетик, бутон цветка...

 

Живая геометрия... Интеллектуальная и гармоничная!

 

Кизилова Наталья Валерьевна

 

Ведущий архитектор в проектном институте ФГУП ЦНИИПИ КТЗ АПМ-2 в 1998 - 2005 гг.,

член СМА, Начальник отдела генерального плана в НИиПИ ИГСП

 

 

 

Внезапное везение

 

С Всеволодом Георгиевичем Тальковским я познакомился в 1999 году, когда был принят в проектную группу. Выбор этой группы не могу назвать вполне осознанным, но этот выбор стал для меня внезапным везением.

 

Под руководством Всеволода Георгиевича я выполнял учебные проекты многоквартирного дома, музея железнодорожного транспорта, застройки района Куркино и многие другие.

С большой благодарность вспоминаю человеческую поддержку во время работы над дипломным проектом «Вокзал скоростной железной дороги Москва-Петербург».

 

Одно из самых ярких воспоминаний о Всеволоде Георгиевиче – это процесс обсуждения наших студенческих проектов. Пока проект изменялся, обдумывался, Тальковский что-то рисовал, чертил. И это было очень мощно. Но когда все начало получаться и складываться, он весь преображался и начинал напоминать дирижёра. Все его жесты становились какими-то музыкальными. Будто Всеволод Георгиевич управлял невидимым оркестром. И кажется, становилась понятна та степень гармонии, которую надо достигнуть. Понятны ее свойства и качества, хрупкость и тонкость.

 

Уже после окончания института я поймал себя на мысли, что именно такое ощущение музыкальной гармонии стало для меня критерием хорошей работы.

 

Мичурин Леонид Владимирович

 

Выпускник 1996-го года экспериментальной учебно-проектной группы МАРХИ под руководством профессора В.Г.Тальковского. Преподаватель Кафедры основ архитектурного проектирования. Ведущий авторского курса «Архитектурные образы» в Институте гостиничного бизнеса и туризма РУДН. В настоящее время – ведущий сотрудник частной проектной фирмы «Looch».

 

 

 

Сверху все видно

 

Самое первое воспоминание о Всеволоде Георгиевиче – его акварельный мастер-класс на втором курсе МАРХИ. На большом листе уверенно, ярко и быстро появилась какая-то солнечная античная руина, очень живая на фоне яркой синей лазури неба. Всеволод Георгиевич преподавал в нашей группе живопись и после этого многие из нас пришли к нему учиться и в проектную группу при кафедре Живописи. И уже после 4-го курса начали работать у него в архитектурно - проектной мастерской (АПМ-2) в ЦНИИПИ КТЗ.

 

Он не терпел опозданий, необязательности и несерьезного отношения к профессии. Помню, как нас, привыкших после расслабленного режима младших курсов приходить на занятия не торопясь, встретила на двери надпись "был в 9-30, ушел в 9-45, до пятницы". Больше мы не опаздывали. При этом В.Г.Тальковский, будучи руководителем проектной мастерской с большим количеством реальных проектов, мог прийти в МАРХИ к нам вечером или в выходные и часами консультировать наши студенческие проекты. Вообще, с учебой в МАРХИ нашей группе очень повезло, мы учились у двух замечательных архитекторов – на младших курсах у Игоря Александровича Пяткина, а на старших – у Всеволода Георгиевича Тальковского. Они были друзьями еще со времени своей учебы в институте, потом вместе работали, в общем, были людьми во многом схожих взглядов, поэтому переход в процессе учебы от одного к другому был очень логичным. Позже, когда я сама преподавала с И.А. Пяткиным на I и II курсе, он рассказывал много забавного со времен их совместной учебы. Например, о поездке в Ленинград на этюды. У Тальковского была цель – написать Биржу в рассветном тумане. Чтобы не пропустить восход и не спать слишком крепко, он привязывал к ногам пустые кефирные бутылки. Бутылки гремели. Их запомнили все, потому что спать они не давали неделю никому, кроме самого Тальковского.

 

И учиться, и работать у Тальковского было интересно. Он прекрасно рисовал, его эскизы – узнаваемые, точные и ясные – прекрасные примеры проектной графики. Одинаково легко мог сходу нарисовать и концептуальный эскиз, и точный конструктивный узел. Всегда чувствовалось, что за каждым эскизом стоит большой практический опыт. Именно благодаря Всеволоду Георгиевичу профессия архитектора для меня выступила из тумана и приобрела реальные, конкретные и современные очертания.

 

Конечно, запомнилось и его отношение к профессии: в нем принципиальность и ответственность сочетались с художественным мастерством и артистичностью. Во Всеволоде Георгиевиче это выглядело естественно и убедительно. Работая у него в мастерской, я всегда отмечала одно удивительное качество – ненавязчиво заставить любого, даже самого прагматично и скептически настроенного заказчика посмотреть на проект не просто как на сумму квадратных метров, а на архитектуру. Помню, как в проекте Культурно-развлекательного центра на Николиной горе он убедил заказчика сделать более выразительную, но и более сложную и дорогую конструкцию кровли словами что «сверху все видно».

 

В проектной мастерской было много акварельной живописи. Всеволод Георгиевич часто делал акварельные подачи проектов и это оказывало бодрящее действие на весть проектный процесс. Его акварельная графика возвращала свежее, живое, и художественное восприятие всему, что делалось в мастерской.

Но особенно я благодарна за то, что, когда мы – я и несколько других его вчерашних студентов – пришли к нему работать в проектную мастерскую, нас сразу погрузили в реальные проектные задачи. Сейчас, спустя 20 лет, понимаю, как много действительно серьезных задач нам с ходу доверили. Настоящих, творческих. И мы тоже как-то сразу поверили, что можем их решать. Безусловно, мы работали под руководством опытных ГАПов, но у нас никогда не было ощущения, что мы «полгода учимся чертить санузлы», как это часто бывает. Было серьезно и ответственно, но очень здорово, набирать профессиональную форму в таких «боевых» условиях.

 

Основные проекты, выполненные в составе авторского коллектива под руководством В.Г. Тальковского в АПМ-2 ЦНИПИ КТЗ это: Культурно-развлекательный центр на Николиной горе в Московской области и ДКЦ в Коньково на ул. Миклухо-Маклая в Москве.

 

Наверное, именно за это доверие я больше всего благодарна до сих пор. И за реальную практическую профессию архитектора, которую получила из рук Всеволода Георгиевича Тальковского.

 

Пивоварова Анна Владимировна

 

Выпускница 1996-го года экспериментальной учебно-проектной группы МАРХИ под руководством профессора В.Г.Тальковского. Архитектор в ФГУП ЦНИИПИ КТЗ АПМ-2 (Училась и работала у В.Г. Тальковского в 1998-2003 гг.). Преподавала в МАРХИ на Кафедре Основ Архитектурного Проектирования в группе под руководством И.А.Пяткина в 2004-2011 гг., 2011-2018 – доцент кафедры ОАП, руководитель группы. Член Союза Московских архитекторов.

 

 

 

Человек, который очень много дал

 

Во время студенчества я относилась к Всеволоду Георгиевичу, как ко второму папе. Он очень много дал – и профессионального, и человеческого. Я могла с ним поговорить на разные бытовые темы. Он как-то даже спрашивал совета по поводу покупки костюма, – но это было не в Австрии, поездка которая перевернула жизнь, а ещё в Москве на Соколе. Там у нас в здании «куста» проектных институтов (на Волоколамском шоссе дом 1) на первом этаже тогда был магазин одежды.

 

Так много времени прошло, я уже что-то конкретное подзабыла, но помнятся основные эпизоды. Помню, как он мне прекрасно помог с дипломной запиской, – не только её откорректировал, но и долго меня экзаменовал перед защитой диплома в МАРХИ.

 

После выпуска из Московского архитектурного института, вспоминаю, как Всеволод Георгиевич дал нам, молодым специалистам, ответственную работу по проектированию здания Министерства транспорта с зубным центром. Он даже на переговоры с врачами пускал.... Проект был очень интересный многопрофильный. Одних лифтов было больше десяти. Меня даже, Всеволод Георгиевич в своё время похвалил за рационализаторский подход к проектированию групп лифтов. Вот как, – такие мы были «зелёные», а он нам доверял!

 

Далее вспоминается одна из первых больших командировок в Австрию (с конца ноября 1995 – до начала января 1996 года) с концепцией проекта «Спасская» – будущее здание РАО РЖД. Так как я весь декабрь 1995-го года была в городе Линце, то переводчица мне разбавляла одиночество и брала с собой на местные тусовки. Где я и познакомилась с моим первым мужем и ещё с белорусскими девчатами. С некоторыми из них у меня и сейчас тёплые отношения.

 

Съездили тогда, хорошо. В первую поездку нас человек 10 было со всеми смежниками из нашего ФГУП ЦНИИПИ КТЗ и Заказчиками объекта. Что мне очень запомнилось, как Тальковский критиковал предложенные облицовки наружных стен. У них тогда новые технологии вводились в строй: на железобетонную стену приклеивался утеплитель в 15-20 см (тогда, наверное, 10-15 см), а потом сетка со штукатуркой монтировалась. Так нам дали образец посмотреть, а руководитель отечественной делегации (профессор Тальковский В. Г.) его пальцем поскрёб и та самая штукатурка отвалилась. И сказал он, что для Москвы это не годится, что нужно облицовывать камнем. Так Австрийцы свою технологию не смогли применить, а так ей гордились.

 

 

А ещё было так не по себе, когда придя (в сытой Австрии) первый раз в ресторан всей нашей большой частной компанией, заказали так много всего, что стол пришлось подставлять и текила рекой лилась. Мы все как из «голодного Поволжья», – сами помните, как тогда в Москве было, консервы завтрак туриста стояли «пирамидкой». Так силёнки и не рассчитали. Мы приехали в конце ноября, а там ёлка была в гостинице наряженная, ну для нас это как-то странно было, а для Австрии самое оно. Что меня разочаровало, все католические рождественские каникулы я просидела в проектном бюро за работой одна, так как австрийцы в это время отдыхают, – мне приходилось держать связь с моими коллегами в Москве из АПМ-2 (архитектурно проектной мастерской №2) нашего проектного института.

 

Всегда на переговорах в Австрии Всеволод Георгиевич, при любом случае, вспоминал несколько слов из немецкого языка, я тогда его совсем не знала, может поэтому на меня производило это особое впечатление. Мне кажется, что он трогательно ко мне относился. Я помню, спрашивала его мнения перед тем, как уехать из России. И он меня отпустил, дал напутствие, но кажется с небольшой грустью. Так я это сейчас вспоминаю.......

 

Natalia Böhm-Stepanova

 

Выпускница 1996-го года экспериментальной учебно-проектной группы МАРХИ под руководством профессора В.Г.Тальковского. Архитектор в архитектурно-проектных мастерских Гришинчука и Тальковского и в ФГУП ЦНИИПИ КТЗ АПМ-2. В настоящее время – сотрудник проектной фирмы “StögmüllerArchitekten” – Линц, Австрия.

 

 

 

Воспоминания о Мэтре

 

Учителя не умирают!

Их души продолжают жить.

Так свечка плавится и тает,

Но не перестаёт светить.

 

Учась на втором курсе института, мы задумывались, – на какую кафедру поступить на третий курс и какое направление дальнейшей специализации выбрать. Кафедра живописи, находившаяся в Рождественском монастыре, держалась особняком от основного здания и была окутана романтикой творчества. На кафедре, как мы знали, была экспериментальная архитектурная мастерская В.Г.Тальковского, где можно было и писать, и изучать архитектурное проектирование, с головой погрузившись в профессиональную среду. И, ура, я оказалась в числе студентов мастерской. Это был 1992 год.

 

Вспоминаю, что Всеволод Георгиевич показался мне человеком, в котором соединились качества мега-профессионального архитектора, художника, аристократа и в высшей степени интеллигентного человека.

 

Учась в мастерской Всеволода Георгиевича, мы дружили и общались с его студентами со всех курсов. И все проекты были концептуальны и интересны, по-взрослому продуманы и разработаны. Надо было ставить перед собой задачу в первую очередь с точки зрения градостроительства, ища объемную форму здания, вписывать ее в архитектурную среду. Не может быть здания вне места. И проектирование на кафедре велось с практической точки зрения, не оторвано от реалий профессии.

 

Могу выделить «Президент-отель», административное здание РЖД в Москве, где мы, студенты, помогали делать макет здания.

 

Я очень ярко помню картины Всеволода Георгиевича из усадьбы Суханово, выполненные в акварельной технике. Всегда восхищалась как точно он попадает в тон и цвет с первого прикосновения кисти к листу бумаги. Цвета чистые, сочные, передано настроение, чувство места.

 

Всеволод Георгиевич всегда относился к студентам, как коллегам. Он учил думать. На вопрос «Всеволод Георгиевич, помогите мне или как начертить», он всегда говорил: «Дайте подумать…», следовала пауза, и в этой тишине он просчитывал варианты и принимал только одно, исключительно правильное решение. Этот диалог с собой, внутренняя дискуссия, умение вести проект, исключая все лишнее, оставляя только чистое, логичное решение, умение архитектурно мыслить – это для меня самое важное, чему учил своих студентов Всеволод Георгиевич. Я всегда вспоминаю его и мысленно благодарю.

 

Чувство команды, вдумчивой работы и совместного отдыха – такие были годы обучения на кафедре живописи. Мы, выпускники сложных 90 х годов, но вся наша группа осталась в архитектурной профессии, и в этом, несомненно, заслуга и пример нашего дорогого учителя.

 

Великий труженик, талантливый художник и архитектор, человек с тонким чувством юмора, эстет во всем – таким в моей памяти остается Всеволод Георгиевич.

 

Медведева (Симонова) Нина Анатольевна

 

Выпускница 1997-го года экспериментальной учебно-проектной группы МАРХИ под руководством профессора В.Г.Тальковского. Лауреат множества выставок, конкурсов и фестивалей.

Отмечена премиями в области архитектуры и смежных дисциплин.

 

 

 

Тальковский Всеволод Георгиевич рассказывал

о поездках по проекту реконструкции села Ланджанист

 

Когда проектировался посёлок Ланджанист (что означает, как говорил Всеволод Георгиевич, «Лежащий на склоне»), Тальковский многократно ездил в Армению и встречался с местными жителями. Они-то (по большому счету) и были заказчиками этой темы. Первые приезды сопровождались обильными кавказскими застольями. Выносились ковры, расстилались места, появлялись подушки, наливалось вино. И всё это происходило рядом с тем склоном, где должен был воссоздаться посёлок. Уже были расписаны (и распределены) дома по главной улице, ведущей на гору, уже проектировался храм и небольшая торговая площадь. Многие из потомков жителей, уничтоженного в советское время села, по им известным приметам и рассказам (а может и по воспоминаниям раннего детства) находили то конкретное место, где находился дом предков, – их дом. Именно с помощью этих воспоминаний и рассказов и создавалась центральная улица проекта, – «Улица Мастеров», где на первом этаже располагалась то гончарная мастерская, то пекарня, то лавка мясника, то просто небольшой магазинчик бытовой современной утвари.

 

Первые приезды с архитекторами Евгением Гришинчуком и Ольгой Тальковской, которая тогда уже давно закончила МАРХИ, были весьма хлебосольными и радостными. Проходили на большом воодушевлении и подъеме.

 

Но раз от раза, когда проект продвигался вперёд и шло время, жители (будущие жители) Ланджаниста всё менее оптимистично смотрели на эту затею, всё реже звонили архитекторам и всё чаще находили причины, чтобы не ответить на тот или иной вопрос или проговорить фрагменты строений, этапы, сроки. И вот однажды Тальковский, вернувшись из Армении, рассказал, что он понял – проекта больше не будет. Дело было не в непрофессионализме или непонимании эстетики слов, не в пристрастиии кого-либо из местных только к «своим» проектировщикам. Дело было в банальной бедности. Дело было в том, что закончилась эйфория самостоятельности Армянского государства на фоне развалившегося СССР. Закончились и деньги у заказчиков, которые решили в складчину воссоздать село предков.

 

Но не закончилось (да просто, и не могло закончиться) гостеприимство. То самое, то знаменитое – кавказское. Также были накрыты столы, также приходили люди и подсаживались поговорить с московскими гостями. Также было вино, шашлыки, овощи и зелень. Но заказчики спешили, суетились и делали вид, что им нужно отойти от стола, потому что они очень заняты. И не ели, или ели очень помалу, – просто потому что вся еда стояла (в основном) около архитекторов. Потому что они принимали гостей в последний раз. И не было денег у хозяев, чтобы принять гостей как раньше. И не было денег на дальнейшую оплату проекта. И больше этот поселок не проектировался, не строился.

 

Прошло немного лет и осталось очень доброе воспоминание. Остались признательность и уважение к людям, которые стыдились того, чтобы показать негостеприимность. Даже в те тяжёлые моменты, когда во многих сёлах (да что там в сёлах – в самом Ереване) частенько не было света, горячей воды и многого-многого другого.

 

Но, времена меняются…

 

 

Стоянов Дмитрий Михайлович

 

Текст истории записан на основании воспоминаний о рассказах Тальковского Всеволода Георгиевича

 

 

 

Проекты, созданные под руководством Тальковского В.Г.

 

(Перечень составлен лично Тальковским В.Г. в 2006 году)

 

  1. Площадь Туманяна в Москве с кинотеатром «Ереван»; 1968г.

1 место во всесоюзном конкурсе на лучший архитектурный проект кинотеатра.

 

  1. Расширение и застройка ул.Б.Якиманка (бывшая улица Дмитрова). Жилые дома, отели, магазины; 1975-1982гг.

 

  1. «Президент-отель» на Б.Якиманке на 340 номеров, общая площадь 35 000 кв.м.

 

  1. Жилые дома, магазины «Дом игрушки» и «Гименей» на Б.Якиманке.

 

  1. Спорткомплекс «Worldclass» в Спасоналивковском переулке; 1988г.

 

  1. Комплекс Октябрьской площади с созданием министерств МВД; 1978-1983гг.

 

  1. Комплекс международных банков, банк Внешторгбанк (Внешэкономбанк) на проспекте Сахарова; 1978-1987гг.

 

  1. Московский академический художественный лицей при МГАХИ им.В.И.Сурикова на Крымском валу; 1987-1989гг.

 

  1. Посольство СССР (России) в республике Кипр, г.Никозия; 1987-1988гг.

 

  1. Посольство СССР (России) в республике Ботсвана, г.Габароне Южная Африка; 1987-1988 гг.

 

  1. Посольство России в Пхеньяне, Северная Корея; 1989-1990гг.

 

  1. Торговое представительство СССР (России) в ФРГ, г.Кельн; 1984-1985гг.

 

  1. Реконструкция квартала Б.Сухаревский переулок, Сретенка под жилье и объекты соцкультбыта; 1993-1994гг.

 

  1. Офисно-жилое здание на улице Щепкина совместно с английскими фирмами, общая площадь 10 000 кв.м, 7-8 этажей; 1994-1995гг.

 

  1. Высотное здание МПС на Б.Спасской улице (РАО РЖД), 28 этажей, 3 подземных с автостоянкой; общая площадь 55 000 кв.м; 1995-2004гг.

 

  1. Поликлиника Банка России на ул.Петровка. Общая площадь 14 000 кв.м. Реконструкция памятника архитектуры конца XIX века; 2002-2004гг.

 

  1. Хранилище ценностей банка России на Дербеневской набережной; 2004-2006гг.

 

  1. Художественные мастерские Театра Табакова; 2003-2006гг.

 

  1. Семейный клуб Николина Гора; общая площадь 4 000 кв.м с жилыми коттеджами, пансионатами; 2003-2004гг.

 

  1. Исламский центр в г.Ноябрьск в Ямало-Ненецком АО; 2002-2003гг.

 

  1. Развитие табачной фабрики «PhillipMorris» совместно с английскими фирмами, общая площадь 50 000 кв.м; 2003-2004гг.

 

  1. Учебно-сервисный центр фирмы Volvo совместно с английской фирмой.

 

  1. Административное здание, на ул.Кульнева, общая площадь 70 000 кв.м. 37 этажей.

 

  1. Поликлиники детская и взрослая, офисный комплекс на ул.Б.Якиманка; 2002-2004гг.

 

  1. Подворье Свято-Дивеевского монастыря на проспекте Мира; 2002-2004гг.

 

  1. Реконструкция пансионата «Прибрежный» на Истринском водохранилище; 2000-2001гг.

 

  1. Реконструкция пансионата «Красная Пахра»; 2000-2001гг.

 

  1. Реконструкция и развитие пансионата «Западная Понизовка» в Крыму; 2002-2004гг.

 

  1. Генеральное консульство России в Одессе в Украине; 2002-2004гг.

 

  1. Диагностический клинический центр ЮЗАО г.Москвы.

Общая площадь 12 000 кв.м, 8 этажей; 2003-2006гг.

 

  1. Поликлиники детская и взрослая в 15 мкр. Куркино, общей площадью 7 000 кв.м; нач. 2004г.

 

  1. Детское дошкольное учреждение в 15 мкр. Куркино, общей площадью 2 500 кв.м; нач. 2004г.

 

  1. Высотный жилой комплекс на Рублевском шоссе, ул.Ярцевская;

общая площадь 120 000 кв.м, 40 этажей; нач. 2005г.

 

  1. Школа на Коровинском шоссе; 2005-2006гг.

 

  1. Поликлиника в Лианозово; 2005-2006гг.

 

  1. Политехнический лицей на Пресненском валу, общая площадь 10 000 кв.м,

9 этажей.

 

  1. Придорожный сервис и таун-хаузы коттеджного поселка «7-я миля» вблизи д. Бузланово Красногорского района Московской области (отель, ресторан, автостоянки, спорткомплекс, торговый центр, бытовое обслуживание, автосалон), 70 таун-хаузов, 70 коттеджей.

 

  1. Проект «Барселона» - малоэтажная жилая застройка и обслуживающий комплекс вблизи д. Ивановское Красногорского района Московской области (393 таун-хауза, обслуживающий комплекс (торговый центр и детский клуб) и подземная автостоянка).

 

  1. Жилая застройка из 28 таун-хаузов на участках 126-127 вблизи д. Ивановское Красногорского района Московской области.

 

  1. Жилая застройка на участке 88 вблизи д. Ивановское Красногорского района Московской области.

 

  1. Коттеджный поселок в Истринском районе Московской области, вблизи

д. Лучинское (60 коттеджей).

 

  1. Дачный поселок в д. Захарово в Истринском районе Московской области (16 коттеджей).

 

  1. Школа-интернат для детей и подростков с заболеванием гемофилией. Москва, ЮЗАО, Бунинская аллея. Проектирование и строительство 2002-2005 годы.

 

 

 

Данный перечень составлял лично Тальковский Всеволод Георгиевич

в конце 2006 года

 

(Многие проекты и постройки Тальковский Всеволод Георгиевич

не включил в данный список исходя из собственных соображений)

 

 

Принятые сокращения:

 

ВГ – (ТВГ) – (ВГТ) – (TVG) – Всеволод Георгиевич Тальковский;

 

СА – Союз архитекторов;

 

САР– СоюзархитекторовРоссии;

 

СМА – Союз московскихархитекторов;

 

МСХ– Московский союз художников;

 

М-2 – Моспроект-2 (проектный институт);

 

МАРХИ (МАрхИ) – Московский архитектурный институт;

 

МАГ и МАТ – Объединенные мастерские архитекторов Тальковского и Гришинчука: «МАГ» - Мастерская архитектора Гришинчука, «МАТ» - Мастерская архитектора Тальковского;

 

АПМ-2– Архитектурно-проектная мастерская №2 (подобная аббревиатура существовала в различных проектных объединениях и в различных локациях);

 

АПМТ – Архитектурная мастерская профессора Тальковского;

 

Мастерская в СА – Союз Архитекторов СССР. Мастерская Тальковского, Корнышевой, Подъяпольского;

 

ЦНИИПИ-КТЗ - проектный институт - Федеральное государственное унитарное предприятие «Центральный научно-исследовательский институт курортных, туристских, оздоровительных и лечебных зданий и комплексов» (ФГУП ЦНИИПИ КТЗ, АПМ-2);

 

Ривьера – Архитектурная мастерская в ЗАО «Ривьера»;

 

«Итера» – Архитектурная мастерская в ООО «Итера»;

 

ВНЕШСТРОЙИМПОРТ (АСМ-2) АПМ-2 – проектное подразделение в компании ВП/ВО «Внешстройимпорт», в котором существовала архитектурно-строительная мастерская №2;

 

КАПСТРОЙ – ЗАО «Капстройпроект», АПМ-6 - Архитектурно-проектная мастерская №6;

 

ПРОЕКТСТРОЙ – ООО «ПроектСтройИзыскания». Архитектурно-проектная мастерская профессора В.Г.Тальковского (АПМ-2);

 

СТРОЙ-КАПИТАЛ – ООО «Строй-Капитал Архитектурная мастерская профессора Тальковского».

 

 

 

 

Содержание

 

 

№

стр.

Автор эссе

(ФИО)

Тема / название эссе

(примечания)

 

 

 

1

2

3

 

 

 

1-2

 

Обложка

3

Кудрявцев Александр Петрович

Творческая характеристика

профессора В.Г. Тальковского

ВВОДНАЯ СТАТЬЯ

4-5

Стоянов Дмитрий Михайлович

От составителя

6-8

Тальковский Всеволод Георгиевич

Автобиография

(Написана Тальковским Всеволодом Георгиевичем 7-го марта 2003-го года)

9-11

Новиков Феликс Аронович

Тальковский Всеволод Георгиевич и его время

Выдержки из статьи «Зодчество: смена эпох. К пятидесятилетию архитектурной "перестройки"», опубликованной в журнале «Новый Мир» 2006, №3.

(МИР ИСКУССТВА).

12

Байер Владимир Евгеньевич

Сведения о Тальковском Всеволоде Георгиевиче

13

Барышников Виталий Леонидович

Толерантность мастера

Текст воспоминания Виталия Леонидовича Барышникова (кандидат архитектуры, профессор, заведующий кафедрой «Живописи» МАРХИ) публикуется по материалам статьи Кожевникова А.М. "Всеволод Тальковский − архитектор, художник, педагог. К 85-летию Мастера" в журнале Архитектура и современные информационные технологии (Architecture and Modern Information Technologies), AMIT. – М.: МАРХИ, 2016. – №4(37). УДК 72.036(47):929Тальковский. ББК 85.113(2)Тальковский.

14-17

Кожевников Александр Михайлович

Всеволод Георгиевич Тальковский – Архитектор – Художник – Педагог. К 90-летию мастера

18

Коновалов Юрий Николаевич

(интервью 2017-го года)

След в архитектуре

Текст воспоминания Юрия Николаевича Коновалова (профессора архитектуры, руководителя мастерской №18 ОАО "МОСППОЕКТ-1") публикуется по материалам статьи Кожевникова А.М. "Всеволод Тальковский − архитектор, художник, педагог. К 85-летию Мастера" в журнале Архитектура и современные информационные технологии (Architecture and Modern Information Technologies), AMIT. – М.: МАРХИ, 2016. – №4(37). УДК 72.036(47):929Тальковский. ББК 85.113(2)Тальковский.

19-20

Коновалов Юрий Николаевич

(интервью 2022-го года)

Ярчайший представитель плеяды архитекторов-рисовальщиков

21-22

Максимов Олег Григорьевич

Памятные встречи

23

Гнедовская Ирина Петровна

Знакомы со студенческих лет

(к 90-летию В.Г.Тальковского)

24

Шадрин Александр Алексеевич

Чеканный слог оратора – художник учёных советов

25

Климов Эрнст Михайлович

В. Г. Тальковский –

кафедрал и человек

26

Барышников Виталий Леонидович

Весь «спектр» архитектуры

27-29

Романова Марина Геннадиевна

И в живописи архитектора

главное – это рисунок

30

Крылов Антон Борисович

Цельный образ

31

Власов-Ягодин Александр Алексеевич

Несколько строчек

о большом мастер

32-33

Надточий Антон Геннадьевич

Профессионал-практик –

это главный мотиватор

34

Орловский Виктор Фёдорович

Чуткий коллега

35-37

Ишутина Наталья Дмитриевна

Кудрявцев Фёдор Сергеевич

Возвращаюсь в пору

студенческих 90-х

38-40

Поспелов Михаил Викторович

Наш проектный институт

41

Полякова Нина Ивановна

Требовательный руководитель в ЦНИИПИ КТЗ

42-43

Караткевич Сергей Григорьевич

Тальковский – коллега и единомышленник

44

Смирнов Александр Юрьевич

Удивительный человек

45

Окиншевич Евгений Анатольевич

Первая встреча

46-48

Поляшов Дмитрий Александрович

О своем учителе

49

Цветков Илья Владимирович

Всматриваясь в натуру

50-51

Стоянов Дмитрий Михайлович

Вспоминая выставку к 75-летию В.Г.Тальковского 2007-го года

52-53

Маркеева (Чеберда) Юлия Викторовна

Команда Тальковского

54

Барабанова Юлия Владимировна

Рабочий коллектив

55

Климова Лия Александровна

(эссе -1)

Подобно Волшебнику

56

Климова Лия Александровна

(эссе -2)

Именные кальки

57

Андреев Дмитрий Викторович

Андреева Наталья Михайловна

… Только не спалите кафедру

58-61

Ильганаев Дмитрий Алексеевич

Архитектор Тальковский – это совершенно уникальный случай

62-63

Яфизов Рамиль Наильевич

Воспоминая о TVG

в различных мастерских/локациях

64

Кизилова Наталья Валерьевна

Образец профессионализма – живая геометрия

65

Мичурин Леонид Владимирович

Внезапное везение

66-67

Пивоварова Анна Владимировна

Сверху все видно

68-69

Natalia Böhm-Stepanova

Человек, который очень много дал

70-71

Медведева (Симонова) Нина Анатольевна

Воспоминания о Мэтре

72-73

Стоянов Дмитрий Михайлович

Тальковский Всеволод Георгиевич рассказывал

о поездках по проекту реконструкции села Ланджанист

Текст истории записан на основании воспоминаний о рассказах Тальковского Всеволода Георгиевича

74-76

Данный перечень составлял лично Тальковский Всеволод Георгиевич

в конце 2006 года

Проекты, созданные под руководством Тальковского В.Г.

(Многие проекты и постройки Тальковский Всеволод Георгиевич не включил в данный список исходя из собственных соображений)

77

Принятые сокращения

-

78-80

Содержание

-

 

 

 

1

2

3

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Тальковский Всеволод Георгиевич

1932-2007

 

К 9 0 - Л Е Т И Ю М А С Т Е Р А

 

С Б О Р Н И К Э С С Е

_____________________________

 

Первое издание

 

8-е декабря 2022-го года

Copyright © 2012. Architector D.Stoyanov. Designed by R.Yafizov